Зов Полярной звезды

Пока занимались подъемом и перевозкой, свечерело. Небо расчистилось, усеялось оспинами звезд, оком Полифема вытаращилась желтобокая луна. Морозило, Вадим все чаще забирал тележку у Крутова – идти с вагой было теплее. Так же как и на пути к аэроплану, присматривался к окрестностям. Да тут настоящий археологический музей! Помимо нарисованного человекообразного существа, имевшего метров семьдесят росту, попалась на глаза трехметровая стела, обложенный каменьями колодец (возможно, жертвенный) и поросшие лишайником, а теперь еще и покрытые изморозью развалины древнего капища. Раздолье для историков и этнографов!

Звезды внезапно померкли. На небе появились серебристые волоконца, которые слиплись между собой и скрутились в ворсистую пряжу, а потом стали разматываться переливчатыми нитями, разбрасываться от горизонта до горизонта. Нити, утолщаясь, превращались в стебли растений, каких никогда не производила земная флора, а на концах вьющихся побегов распускались цветы, достойные кисти Ван Гога. Все это непрестанно змеилось, сворачивалось в клубки, снова разлохмачивалось, принимало самые замысловатые формы…

Вадим видел северное сияние впервые и не мог отвести взгляда от прихотливых арабесок, сотворенных заполярной природой.

Тычок в спину вернул к действительности.

– Не спи, коза, все волки твои будут! Поворачивай до хаты.

Хоромы Олега Аркадьевича имели два входа. Тот, что размещался с тыльной стороны сопки, предназначался для вылазок хозяина за периметр, но существовал еще и «парадный» – ближе к озеру. В него и покатили тележку с выловленными богатствами.

Этот вход являл собой вывал в боку сопки, преобразовывавшийся в ветвистую сеть коридоров. В таком лабиринте проще простого было заблудиться, но Крутов зажег фонарик и шел впереди, указывая дорогу. Вадим волок за ним тележку и дивился обилию рисунков на стенах и сводах скальных галерей. В незапамятные времена в тулове горы, несомненно, жили люди. Грелись у огня, жарили мамонтятину и развлекались тем, что изображали сценки из своего немудреного бытия. И ведать не ведали, что по прошествии тысячелетий заезжий аферист использует их дом для своих стяжательских нужд.

– Что зажурились, Вадим Сергеич? Сердиты, что не тем боком телушка почесалась? Ничего, купишь деревеньку, заживешь помаленьку!

Крутов балагурил, а сам открывал навесные замки, которыми и отсюда был заперт зарешеченный проход в его личные покои. Вадим вкатил тележку, Крутов так же тщательно за ним закрыл.

Еще шагов двадцать по основному коридору – и отворилась дверь, ведущая в «светелку» со столом, лежанкой и ларем. В ларе, как пояснил сам «горный король», хранились только предметы обихода: одежда, посуда, непортящиеся продукты. Все связанное с техникой и вооружением он складировал в соседней полости. Как в нее попасть, Вадиму не показал.

Невзирая на небольшие размеры грота, акустика в нем была как в зале Мариинского театра. Каменные стены отозвались протяжным гудом, когда ящик сняли с тележки и грохнули на пол. Крутов зажег газовый рожок, выкрутил вентиль до упора, установив максимальную яркость. Экономить было уже незачем.

– Низкий вам поклон, Вадим Сергеич, – прокурлыкал Черный Человек с иезуитской интонацией. – Оченно помогли. За такую викторию не грех и тяпнуть. Чего-нибудь сладенького, а?

Он покопался в ларе и выставил на стол бутыль французского ликера, известного под названием «шартрез».

– Будете?

– Нет, спасибо, – отказался Вадим и отступил в угол, где стоял газовый баллон.

– Напрасно, это вам не сливянка… – Олег Аркадьевич отвинтил пробку и сделал хлебок прямо из горла. – Эх-х, хорошо! – Поставил бутыль на стол. – Помирать трезвым – уж больно скучно.

– Ты собрался помирать? – Вадим завел обе руки за спину, высвободил из-за пояса складной ножичек, раскрыл. Микадовская сталь после долгого пребывания под водой ничуть не проржавела.

– Я – нет. А вот ты… Дума за горами, а смерть за плечами. Что мне прикажешь с тобой делать?

Крутов подошел к двери и запер ее. Вадим смотрел и запоминал: покрутить ручку на девяносто градусов вправо, нажать на эбонитовую пластину на косяке, потом ручку влево… Открывается, видимо, в обратной последовательности.

– Наблюдаешь? Наблюдай-наблюдай! Все равно не пригодится. Мне тебя прихлопнуть – что паучишку тапочкой пришибить.

– Не спеши! С моей помощью тебе легче будет открыть ящик.

– Не нужна мне твоя помощь! Один плюс пять, войну начинать. Корень квадратный, считай обратно…

С чего это он на считалки перешел?

Крутов положил руку на «парабеллум», висевший на нагрудной перевязи. Вадим не стал дожидаться, когда оружие будет приготовлено к бою, – нащупал позади себя шланг, прикрепленный к баллону, и резанул его ножом. Послышалось шипение газа, рожок потух. Крутов, смекнув, в чем дело, вырвал «парабеллум» и дважды влепил по тому месту, где стоял Вадим.