Зов пустоты

Мы вместе принялись искать вазу или бутылку, или хоть что-нибудь. Для этого пришлось перевернуть всю кухню. Фил измазался в муке — и где он только её нашел? Пьер достал из шкафа какую-то кастрюлю, надел на голову и принялся декламировать стихи поэтов древности. Выходило до того уморительно, что мы едва не забыли о причине поисков. Затем все-таки решили: отобрали у Пьера кастрюлю и налили в неё воды. Чем не ваза? К столу садились втроем, запыхавшиеся от поисков и довольные. Сразу стало все равно, что у нас нет изысканных блюд, а только бутерброды, созданные упорством Филиппа. Впрочем, бутерброды долго не прожили — мы проглотили их в один миг.

Я была благодарна Пьеру, кем бы он ни был, потому что камень на сердце снова будто стал легче. Нет, я не забыла о суде и судье, но то и дело отвлекалась на его шутки, смеялась, как последний раз в жизни. И Фил перестал хмуриться, снова начал походить на себя самого.

Легли мы рано. И я готова была поклясться, что Пьер каким-то образом применил на нас магию, потому что глаза слипались так, что я едва нашла кровать и даже не переоделась. Зато ночь снова выдалась неспокойной. Мне снился зал, залитый светом свечей. Здесь не было никого, но передо мной находилась большая дверь, скованная цепями. Я насчитала семь замков на этих цепях. Подошла ближе, коснулась цепей — и воздух загудел.

— Что тебе нужно в моей обители? — раздался голос, который уже слышала где-то. Хриплый, будто шелест осенних листьев. Я обернулась, но увидела только тень.

— Мне нужна истина, — ответила я. — И помощь.

— У пустоты не просят помощи, девочка. — Мой невидимый собеседник будто подошел ближе, потому что голос стал более отчетливым. — Но ты зовешь меня, и я приду.

Тень дунула — и свечи разом погасли. Я вскрикнула и открыла глаза. За окном было светло. В комнате пахло розами — Пьер ночью перенес кастрюлю на наш столик. И мне предстояло самое страшное — суд над Анри.

Глава 10

— Что значит, я не пойду? — Филипп кричал так, что хотелось заткнуть уши.

— Прости, малец. — Пьер развел руками. — Понимаешь ли, все дело в том, что у меня вышло добыть только один пропуск, и я беру с собой Полину.

— Почему? Пусть Полли остается дома, а я…

— Я не останусь, — тут же перебила его. — А вот тебе действительно лучше ждать нас здесь.

— Ты думаешь, после того, что я видел на площади, меня еще можно чем-то испугать? — Филипп прищурился и стал так похож на отца, что я едва не осенила себя защитным знамением.

— Нельзя, — согласилась с ним. — Но пропуск все равно один. Поэтому и выбора нет.

Пока наш спор не вышел на следующий уровень, быстро схватила накидку, обулась и поспешила за Пьером. Наш приятель тоже преобразился. На нем была кипенно-белая сорочка с воротником-стойкой, черный сюртук с тремя блестящими пуговицами и такие же черные штаны. А туфли блестели так, что, казалось, в них можно глядеться. Волосы, до этого буйно торчащие во все стороны, сейчас были тщательно зачесаны на пробор. Настоящий защитник.

Фил все еще пытался спорить, когда мы выскочили за дверь и помчались на улицу. Мои аргументы иссякли, а вот его, похоже, нет. Шли быстро — Пьер не позаботился об экипаже, а здание суда находилось далеко, но мне было все равно. Я готова была идти, куда угодно.

— Фух, — вытер Пьер вспотевший лоб, — оторвались. Я думал, мелкий не сдастся.

— Я тоже, — призналась искренне. — Остановить Филиппа сложно.

— Особенно учитывая, что перед нами — неинициированный темный маг. Ему надо учиться, и чем скорее, тем лучше. Пройти посвящение. А пока что он нахально питается нашей магией.

— Что? — Даже глаза округлились от такого заявления.

— А ты не чувствуешь? Своих сил у мальчишки мало, а эмоций — крайне много. Тьма частенько питается за счет света, когда нет других источников. Но ты не беспокойся, это пока что безобидно. Я, конечно, мог достать еще один пропуск, только вряд ли вид измученного брата его порадует. Как бы не сорвался. Глупый мальчик и так прошел по границе смерти. На его магии до сих пор отпечаток гибели. Он со временем растает, но пока его лучше не тревожить.

— Откуда ты это видишь? — спросила тихо.

— Секрет. — Пьер улыбнулся во все тридцать два зуба. — Главное, сама в обморок не ухни, я не смогу тебе помочь.

— Не ухну, — ответила уверенно.

— Вот и умница. Мы пришли.

Здание суда напоминало крепость — огромное, с маленькими бойницами окон и внушительным количеством стражи у входа. Вот сюда мы бы с Пьером точно не проникли тайком. Вдруг стало страшно. Так страшно, что захотелось сбежать, но надо было идти вперед. Пьер предъявил наши пропуски, лязгнула решетка — и мы очутились в узеньком коридорчике. После человеческой проверки нас ждала магическая. Поблескивали кристаллы, проверяя, нет ли при нас запрещенных магических предметов. Ничего не было, поэтому мы без вопросов прошли в большой зал, полный искусственного света. В центре была круглая площадка, с одной стороны которой располагалась клеть, с другой — высокая трибуна судей.

От площадки вверх уходили ряды скамеек. Правая часть была отведена для свидетелей, левая