Зов Сирены

— Да, в Европу! На автобусе! Прямо из города! Я и не знала, что такие туры есть! Правда, ехать долго… Но это ничего, дорога всегда отвлекает от ненужных мыслей. Тем более тебе от усталости вообще не до них будет! Там сплошные ночные переезды, города будут мелькать, страны… Конечно, все галопом, все на бегу, но нам ведь с тобой именно это и надо — чтоб на бегу? Мы ведь сбегаем, правда? Целых десять дней бегства и впечатлений на фоне физической усталости… Нет, представляешь, каково это, когда единственная здравая мысль начинает превалировать — поскорее бы до постели добраться? А за окном Европа калейдоскопом крутится… Ох, сынок, веселое я тебе придумала бегство, правда? Чего так на меня смотришь? Улыбнись лучше. Скажи: спасибо, мамочка дорогая!

— Хм… Спасибо, мамочка дорогая. Что тут еще скажешь. Перед фактом, значит, поставила, да?

— Ага, перед фактом. Да, еще забыла предупредить… Гостиницы на пути, в которых ночевки предусмотрены, тоже, конечно, препаршивенькие. Это тур экономкласса, дешевый. Извини, на сколько денег хватило… Там два свободных места в автобусе оставалось, представляешь? Кто-то в последний момент отказался, а я тут как раз и подсуетилась… Это судьба, Мить! Зато один будешь ехать, сразу на двух сиденьях, с комфортом! Выезд завтра утром, в половине девятого!

— Как завтра утром?

— А чего ждать? Все по плану, Мить! Бегущий ждать не должен, бегущий должен бежать! Девочка-менеджер сказала, что успеет сегодня утрясти все вопросы. Ну, что ты опять на меня смотришь, как на статую Командора?

— Да я еще сообразить ничего толком не могу…

— А не надо ничего соображать! Я уже проявила материнский волюнтаризм и все за тебя сообразила! Иногда, знаешь, волюнтаризм близких людей бывает очень полезен… Необходим даже… Один-то раз в жизни позволь мне это сделать, сынок! Пожалуйста!

— Ну, чего уж теперь… Ты ведь не отстанешь. Тем более за тур заплатила. Выходит, у меня выбора нет?

— Да, у тебя нет выбора. Надо собираться. Быстро, Джакоб, очень быстро! Ну же, давай неси, чего тебе постирать… Синий свитер неси, спортивный костюм, джинсы… Домой приеду, в стиралку засуну, у нее отжим хороший. Сразу поглажу, к утру окончательно высохнет! А утром все тебе привезу и провожать обязательно пойду. Хочу своими глазами увидеть, как ты в автобус сел и уехал. Давай, давай, поворачивайся, времени мало… Да, чуть не забыла! Самое главное-то! Телефон свой мне отдай?

— Мам…

— И не спорь! Доверься мне, сынок. Отдай телефон, иначе вся затея с поездкой не имеет смысла. Все, ты исчезаешь для всех, проваливаешься в небытие! Нет никого на эти несколько дней, только ты и пейзаж за окном автобуса. Сменяющаяся картинка, отвлечение. И прекрасные города Европы — Берлин, Брюссель, Прага, Париж… По-моему, еще и Амстердам есть… Ну, неважно. По ходу дела разберешься. Гид все расскажет по пути… Ну, что смотришь? Гони телефон! Где он у тебя?

Анна поднялась со стула, быстро прошлась по квартире, заглядывая во все углы. Такой решительной, такой целеустремленной Митя ее никогда не видел. Фурия! Медуза горгона! Цапнула телефон с тумбочки, тут же бросила в свою сумку, и тот провалился в ее необъятное кожаное нутро. Взвизгнула молния замка…

— Мам, отдай.

— Фигушки. Нет, нет и нет, и хватит об этом. Понимаешь, ты должен вырваться, Митька… Это твой шанс. Отныне ты не живешь в ожидании звонка, не ходишь по веревочке вокруг телефона, как собачка. Ты должен вырваться, Митька! Должен, должен…

Анна вдруг заплакала, без сил опустившись на диван, будто разом иссякли силы для решительности и целеустремленности. Митя стоял над ней истуканом, чувствуя, как жалость и досада вперемешку с чувством вины пробегают по телу изморозью. Потом сел на корточки, отвел от ее лица влажные от слез ладони.

— Мам, не плачь… Не плачь, пожалуйста! Я поеду куда скажешь, да хоть на Северный полюс, хоть в Республику Зимбабве, мне все равно! Только отдай телефон… Ну, хотя бы на вечер!

— Нет. Не отдам. И не думай даже. А плакать сейчас и впрямь нельзя… Времени нет… Все, мне пора идти, сынок! Давай одежку, где она у тебя? В чемодане? Значит, договорились, да? Завтра в семь утра я у тебя. Отсюда до места сбора группы идти всего ничего, минут десять, от силы пятнадцать. Это у парка Победы.

— А с телефоном… Ты что с ним сделаешь?

— Как — что? Выйду от тебя, шарахну об асфальт и выброшу останки в урну. Вместе с симкой.

— Но у меня там нужные номера…

— Восстановишь потом, если нужные! Начнешь жить сначала и восстановишь!

— Мам, ну что за бессмысленный вандализм, а? Отдай телефон…

— Все, эта проблема больше не обсуждается!

В пылу разговора они не услышали, как хлопнула входная дверь. Появившийся в проеме гостиной Дэн глядел озадаченно, моргая белесыми ресницами.

— Что тут у вас? Поссорились, что ли? Здрасьте, Анна Константинна. Рад видеть.

— Здравствуй, Дениска. Нет, мы не поссорились, мы совсем даже наоборот… Слушай, неужели этот раздолбай тебе не надоел, а? — показала она ладонью на Митю, чуть улыбнувшись. — Гнал бы ты его в три шеи… У него, между прочим, свой дом есть, родительский… Живете тут, как два бобыля!