Зов Сирены

На кухонном столе разверзлось пивное свинство, можно сказать, по всем канонам жанра: пустые пивные бутылки соседствовали с едва початыми, большая стеклянная кружка выглядела до неприличия мутной от многократно осевшей и пролившейся по краям пены, и завершала все это хозяйство классическая композиция из рыбьих ободранных шкурок, примостившихся сиротливой кучкой на краю стола. Небритая похмельная рожа Дэна вписывалась в картину весьма колоритно, с какого ракурса ни смотри. Хоть от двери, хоть от плиты, хоть от окна.

— Чего ты маячишь за спиной? — недовольно буркнул Дэн, наливая себе пива. — Возьми себе чистую кружку, садись, присоединяйся.

— Нет, не хочу.

— Ага… Как Мюнхгаузен, что ли?

— Давай рассказывай, что у тебя стряслось!

— Да ничего у меня не стряслось! Вообще по большому счету ничего! Ни-че-го… Понимаешь?

— Понимаю. А если по маленькому счету?

— По-маленькому — это когда писают. Это в счет не берется.

— Ага… И давно это у тебя?.. Не по-большому и не по-маленькому?

— Да пошел ты… Значит, не будешь пить?

— Не буду.

— Ну… Все равно тогда садись, не мельтеши. А я пива выпью. Я ночью водку пил, а сейчас у меня горькое похмелье.

— Да я вижу, вижу… И мучаюсь мыслью: кого-то ты мне сейчас очень напоминаешь! Кого же, а?

— Бена Аффлека? Брэда Питта? Джастина Тимберлейка?

— Ага, размечтался… Слесаря Гошу ты мне напоминаешь, вот кого. Из фильма «Москва слезам не верит». Он так же сидел, пиво пил и рыбой об стол стучал, помнишь?

— Помню… А что, хороший фильм. И Гоша хороший. И актер Баталов его гениально сыграл, да… Кстати, и повод для пьянки у нас с Гошей одинаковый… Надо же, как все удачно совпало… Надо за это выпить! Спасибо, брат!

Дэн отпил пива из кружки, поморщился, вяло мотнул рукой, примериваясь к аппетитным кусочкам рыбьих копченых спинок, любовно разложенных на тарелке.

— Не понял… Чего у тебя совпало, Дэн? Повод для пьянки?

— Ну да…

— И что за повод?

— Ну, как же… Гошу баба обманула, и меня, выходит, баба обманула.

— Да говори уже, какая баба! Чего я из тебя все клещами вытягиваю!

— Так у меня вроде одна баба, жена моя, Аленушка.

— И что? Как она тебя обманула? Она что… Она приехала, что ли? У нее ж вроде полгода еще до конца контракта?..

— В том-то и дело, что ей предложили про-длить контракт. Понравилась она им, хорошо пляшет. Большая удача для балерины из кордебалета, правда?

— Понятно… И ты по этому поводу пьешь?

— А чем не повод?

— Ну… В общем, да. Значит, она через полгода не вернется… А на какой срок ей продляют контракт?

— Еще на три года.

— Ух ты… Много. А тебя, значит, побоку?..

— Почему — побоку? Нет, она меня к себе зовет. Вчера утром звонила, говорит, уже узнала, как это все устроить. Ну, чтоб я тоже на три года в Америку уехал. Представляешь, уже решила все за меня, уже договорилась с кем надо, и насчет оформления документов тоже…

— Ух ты! Так а чего сразу-то не сказал? Выходит, нет никакой проблемы? Молодец, Аленка!

— Да почему?! — вдруг изо всей силы шарахнул кулаком по столу Дэн, пьяно икнув. — С какого перепугу она молодец-то? Поставила меня перед фактом, ага! Давай, все бросай и приезжай, если любишь! А я ведь тоже могу так сказать, правда? Все бросай и приезжай, если любишь! Я ведь так не сказал, я тут почти три года один, как идиот… Люблю, жду, надеюсь. Ни одной бабы в дом не привел. Нет, ну не так, чтобы совсем, конечно… Но в дом, в супружескую постель — ни-ни! Вот скажи, ты видел в моем доме за это время хоть одну бабу живьем, а? Видел?

— Нет, не видел.

— Вот! А она! Все бросай и приезжай! Громкий командный голос репетирует! Показала мне мое место! То есть не она ко мне, а я к ней! К ноге, как собака! Неужели она не понимает, что этим… Как бы мой статус, который мужицкий, выше своего бабского статуса… Вернее, ниже…

— Ну, все, братан, тебя уже понесло. Смотри-ка, Гошиными словами заговорил, тютелька в тютельку. Он так же, помнится, в кино про статусы рассуждал. Дело выеденного яйца не стоит, а ты кулаками машешь. Радоваться надо, идиот! Тебя любят, тебя хотят, тебя зовут… И не куда-нибудь в деревню Гадюкино, а в Америку! А ты сидишь, про статусы рассуждаешь! Ты ж ее любишь, Дэн! И Аленка тебя любит!

— Я что, подкаблучник, чтобы за бабой бежать? Спасибо, нагляделся уже на одного такого.

— Это ты меня, что ли, имеешь в виду?

— Нет. Бена Аффлека с Брэдом Питтом я имею в виду.

— А ты не путай дерьмо с лопатой, Дэн. Я ж объясняю: тебя Аленка любит по-настоящему, и ты ее так же любишь. А я… И Вика… У нас близко не было того, что можно назвать любовью. Что угодно, только не любовь. Так что ссылка на меня не корректна и, кстати, уже неактуальна. Излечился я, братан, выздоровел. Можешь меня поздравить.

— Да ты что? Свежо предание, но верится с трудом! Хотя… Если трезвым глазом посмотреть… Да, рожа у тебя другая, братан. Прежняя рожа-то, Митькина. И глаза нормально смотрят, а не как у спаниеля, которого третьи сутки на двор не выпускают. Поздравляю… А она тут была, кстати, Вика твоя. Ну, то есть теперь не твоя…

— Когда?