Зов Сирены

— А как ты уехал, сразу и заявилась. Пристала с ножом к горлу — где да где… А я, конечно же, как партизан, никакой информации не выдал. Ни явок, ни паролей, ни адресов. Ух, она психовала! Вазочку глиняную разбила, Аленкину любимую… Мы ее из Туниса привезли… У нее конкретно крышак поехал, братан, я аж испугался! Глаза бешеные, ноздри дрожат… Она не наркоманка, часом, а? Меня потом, после ее ухода, еще долго колбасило. И как ты во всем этом жил, не представляю.

— Вот так и жил… И сам теперь не представляю.

— Как хоть съездил-то? Расскажи… Бабы красивые в группе были? С кем по Парижу гулял? Или настроения гулять не было?

— Почему, гулял… Только не с бабой, а… С пацаном одним… И с его мамашей…

— О как! С пацаном и мамашей! Эк тебя угораздило! Надеюсь, мамаша у пацана ничего хоть была, молодая-красивая?

— Ну… Как тебе сказать… В общем, да… И пацан такой, знаешь, забавный… Надо позвонить ему как-нибудь…

— Пацану? Или мамаше?

— Отвали.

— А чего так?

— Ничего. Отвали, я сказал. Не твое дело.

— Ого… Юпитер, ты сердишься? Значит, ты не прав, Юпитер? А я, выходит, прав?

Надо было что-то отвечать, а Митя растерялся. И не потому, что и впрямь сердитым Юпитером заделался, а просто не понимал, откуда они взялись — растерянность и злость. Почему-то ужасно не хотелось говорить о Кирке и Вике в навязанном Дэном насмешливом тоне… Выдержав паузу, он деловито перевел разговор в другое русло:

— Кстати, давай-ка твою проблему более конкретно обсудим. У мамы подруга есть, она тоже недавно визу в Америку оформляла. Хочешь, телефончик для тебя попрошу? Она тетка деловая, все нюансы тебе расскажет.

— Ладно, давай телефончик, пригодится. Хотя Аленка говорит, что все уже продумала, что да как. Соскучилась, говорит, сил нет.

— Я ж говорю, она тебя любит! А ты — статус, статус…

О его поездке и Париже они больше не говорили. Да и сам Митя больше не вспомнил ни о Кирке, ни о Вике. А через три дня, когда пришел с работы домой, страшно уставший и голодный, мама, накрывая на стол к ужину, вдруг всплеснула руками:

— Ой, Мить… Все время забываю тебе сказать! Тот телефон звонит… Ну, который я тебе покупала в дорогу, с чистой сим-картой… Ты снова старым пользуешься, а тот звонит!

— Хорошо, мам, я проверю. Спасибо.

— Да, проверь. А то я вздрагиваю все время. Я ж сама туда два номера занесла — свой и папин. Ну ты помнишь… А он звонит! А я не знаю, что делать. И отвечать как-то неловко… И ты в него не заглянул ни разу, как приехал, наверное?

— Да, не заглянул… Сейчас посмотрю.

Во входящих действительно было зафиксировано три вызова. Наверняка Кирка. Или… Женя? Нет, точно Кирка… Перезвонить ему, что ли?

Хотя время довольно позднее. Лучше завтра. И надо перебросить Киркин номер в старый привычный телефон, дать ему легальный статус… И Женин тоже… Пусть будет.

Да, пусть будет. А вдруг очень захочется ей позвонить? Хотя… Что он ей скажет? Как ты там, в Париже? Все еще страдаешь, je suis malade? Нет, лучше не надо… Сразу не позвонил, а теперь глупо как-то… Такое ощущение, будто и не с ним все это было. Тем более сейчас, когда выздоровел… Сейчас вообще у него странное состояние, будто в невесомости плавает. Бывает такое после долгой болезни, когда еще не живешь, а нащупываешь новую жизнь, как слепой, и боишься впустить кого-то в свою невесомость. Может, потом, когда силы восстановятся… А пока никого не надо.

Задумался и вздрогнул — телефон в его руке ожил звонком. Он принял вызов…

— Ой, ну наконец-то. Я уже двадцатый раз звоню, блин, что за дела?

— Кирка! А я хотел завтра тебе звонить. Кирка, я рад… Прости, брат, с телефонами не разобрался. Я снова старым пользуюсь, а про этот забыл… Прости, брат!

— Ладно, прощу. Если поможете мне в одном дельце. Поможете?

— Ну, если смогу… А что за дельце?

— Да у меня тут планшетник барахлит… Может, глянете?

— Хм… Ты думаешь, я сумею? Нет, глянуть-то я могу, конечно, но… Тут специалист нужен, Кирка. Ты знаешь, у меня есть один знакомый чувак, который в этих делах разбирается. Давай я тебе его телефончик скину?

— Не, не надо телефончик. Я хотел, чтобы вы сами, ко мне домой… Приходите, а? Может, вместе и с планшетником разберемся?

— К тебе домой? Хм… Знаешь, у меня сейчас просто на работе завал…

— Понятно. Значит, отфутболить решили, да? Понятно…

— Нет, Кирка, нет! Ну что ты…

— Тогда приходите.

— Да как-то неловко. А что мать скажет?

— Да ничего она не скажет. Вы же ко мне придете, а не к ней. Давайте в это воскресенье, а? По воскресеньям же на работу не ходят.

— Ладно, черт с тобой… Тогда в воскресенье вечером, ближе к семи. Идет?

— Идет! Буду ждать. Записывайте адрес.

— Ага, сейчас запишу… Погоди, ручки под рукой нет…

Потом Митя с недоумением разглядывал бумажку с нацарапанным на ней огрызком карандаша адресом. Вот же Кирка, черт рыжий! Как ловко его в эту авантюру втравил… Можно представить себе лицо его мамаши, когда он в дверях нарисуется! Здрасте, я в гости к вашему сыну пришел!