Зов судьбы

Она действительно на собственной шкуре испытала, каково было ему. Одна-одинешенька в огромном городе, девушка думала о Гоне, понимая, что и он чувствовал нечто похожее.

Гон оторвался от приготовления мяса и с беспокойством взглянул на Тэыль:

– Тебе было здесь одиноко?

– Было паршиво, потому что в случае чего я не смогла бы подтвердить свою личность. Спасибо, что забрал.

– Можешь подойти ко мне на минутку? – с совершенно серьезным лицом произнес император.

Тэыль поднялась со стула и подошла.

– Нужна помощь?

– Посмотри на меня, – приказал Гон.

Тэыль послушно повернулась к нему, а Гон склонил голову и стукнулся лбом о ее лоб.

– Хотел похлопать тебя по голове, но обе руки заняты, – ласково произнес Гон.

Его дыхание щекотало щеки, а лоб слегка ныл от удара. Девушка недовольно проворчала:

– Не думаю, что это у тебя впервые.

– Что? Отношения? Не смогла ничего найти обо мне на просторах интернета?

Тэыль убрала челку со лба и снова повернулась к императору:

– Где ты научился так хорошо готовить? Я думала, просто сваришь мне рамен[28].

– В прошлый раз тебе не понравилось.

– Понравилось. Поэтому и не поверила, что ты сам приготовил.

– Дама Но научила. Потому что еду, которую я приготовил сам, никому пробовать не нужно.

Тэыль чуть отстранилась, и Гон небрежно спросил:

– Видел среди твоих запросов в поисковике «принц Гым и Ли Рим».

В Корейской империи не найти человека, который не знал бы о предателе Ли Риме. Тэыль тоже без труда разобралась бы, что к чему: кто такой принц Гым – Ли Рим и что случилось той ночью двадцать пять лет назад. Она помрачнела.

– Ты и правда вырос хорошим человеком.

– Так ты наконец поняла, кто перед тобой.

Тэыль потупилась: тяжело говорить о душевных ранах. Должно быть, ему очень больно вспоминать ту страшную ночь. Для маленького ребенка это было слишком жестоко, одна лишь мысль о подобном вызывала у нее страдание. Кем стала бы она, если бы кто-то убил ее отца, а потом попытался задушить ее саму?

– Это мой ад и моя история. Мое тело заклеймил человек, которого охватила жадность. Он убил моего отца и хотел задушить меня. Я вырос на переживаниях дяди и слезах дамы Но. И именно поэтому она так строга с тобой. Не расстраивайся из-за этого.

Тэыль не знала, что сказать. На мгновение это показалось ей несправедливым, но она все понимала. Тэыль молча кивнула в ответ.

– Это все? Ты не хочешь обнять меня или хотя бы сказать, что хочешь обнять?

– Может, уже покажешь мне мое удостоверение?

– Только не говори, что…

– Мне пора возвращаться.

– Я тебя не отпущу. Ты должна жить здесь.

И тот, кто просил остаться, и та, кому оставаться было нельзя, – оба знали, что у каждого своя жизнь. Тэыль лишь отправилась в краткое путешествие, которого не смогли бы совершить другие. И у нее бы не вышло, если бы не Гон.

Его голос звучал все глуше:

– Я правда не отпущу тебя. Стоит мне приказать, и ты не сможешь уйти.

Гона захлестнуло отчаяние, которое передалось и Тэыль. Пусть многим людям он был небезразличен, многие заботились о нем, многим он нравился, но одиночество все равно не покидало императора. Тэыль огорчало, что человека, который мог бы избавить его от одиночества, не существовало в его мире ни двадцать пять лет назад, ни сейчас. Император считал ее своим нулем, и Тэыль осознала, что не прочь быть им для него.

Признаться, она не знала, что это значит. Она вообще многого не понимала, но, взглянув в его глаза, захотела просто согласиться. Ей было больно представить его в слезах: император Корейской империи был для нее наивным мальчиком, которого кто угодно мог обидеть.

Над горшочком с рисом вился легкий пар. Гон снял его с плиты и вместе с мясом и овощами поставил на стол перед Тэыль.

– Не торопись. Покажу удостоверение, когда поешь.

Она взяла ложку. Отчего-то та показалось страшно тяжелой, но ради этого человека девушка заставила себя зачерпнуть рис.

– Спасибо за шикарный ужин.

– Стейк и рис в горшочке – мое фирменное блюдо. Всем нравится.

И ему было чем гордиться. Тэыль не пришлось притворяться, что еда ей понравилась.

– Почему не спрашиваешь, для кого еще я готовил? Хотел заставить тебя ревновать.

– Мне она все равно не по зубам. Кем бы ни была эта девушка, она точно из этого мира, – наевшись, ответила Тэыль.

Каждый раз, когда она приоткрывала ему свое сердце, Гон чувствовал, что где-то прокололся. Он вынул из кармана удостоверение офицера полиции, которое хранилось у него двадцать пять лет, и положил перед девушкой.

– Носил с собой с тех пор, как ты пришла сюда. Не показывал, потому что боялся, что ты сразу захочешь сбежать. Но раз уж ты здесь, в моем мире, то должна взглянуть на него.

Тэыль быстро взяла удостоверение и со всех сторон изучила его. Выглядело оно изрядно потрепанным, но сомнений не было: это то самое удостоверение личности, с той самой датой – 11 ноября 2019 года, – которое ей недавно выдали в ее мире.

– Синий жакет, верно. Это мое удостоверение. Но как такое возможно? Как оно оказалось здесь двадцать пять лет назад? – озадаченно произнесла Тэыль.