Зов судьбы

– Что ж… Тот король Артур – помнишь? Он опять вернулся и…

Ынсоп изо всех сил сжимал в руке телефон, стараясь увернуться от полицейского. Однако детектив Кан Синджэ оказался сильнее. Он выхватил телефон у Ынсопа и приложил его прямо к лицу бедолаги. Блокировка сразу отключилась, и на экране появился рабочий стол.

– Это… наше совместное фото с ним, – Ынсоп смущенно огляделся.

Почему охранник был одет в военно-морскую форму и когда был сделан этот снимок, Синджэ пока не волновало. Взгляд его приковала нашивка в форме цветка сливы на военно-морском мундире. Снова этот символ. В прошлый раз он видел его у того императора-самозванца. У Гона мог быть ключ к разгадке давно мучившего Синджэ вопроса.

– У меня нет времени на пустой треп. Говори, где сейчас этот гад.

Немного замявшись, Ынсоп ответил:

– В отеле. Сначала остановился у меня, но приехали близняшки, поэтому я забронировал ему номер на свое имя.

– Значит, если приду с тобой, мне дадут ключ?

* * *

Синджэ вошел в номер, в котором остановился Гон, включил фонарик на своем телефоне и начал обыскивать темную комнату. На кровати он обнаружил пальто, похожее на то, что носил этот ненормальный. Детектив немедленно обыскал его и обнаружил сотовый телефон Гона. В незаблокированном мобильнике были сохранены только номера телефонов Тэыль и ее знакомых, включая самого Синджэ. Мужчина нахмурился, бросил телефон на кровать и прощупал внутренние карманы пальто – там лежали документы.

Подсветив их фонариком, он заглянул в бумаги и увидел узор в виде цветка сливы – эмблему императорского двора. Разум детектива помутился. Он не мог понять: почему символ, о котором на протяжении всей его жизни ничего не было известно, начал постоянно появляться то тут, то там возле этого типа? Голова шла кругом.

Почувствовав движение сзади, Синджэ инстинктивно ушел от удара. Это Ён яростно атаковал детектива, нагло вторгшегося в комнату императора. Схватка была на равных. В пылу боя Синджэ случайно налетел на пульт на стене, и шторы на окнах начали открываться. Когда они окончательно распахнулись, комнату озарил уличный свет.

– Чо Ынсоп? Ты же только что был в вестибюле…

Кто бы мог подумать, что нападавшим был Ынсоп? Синджэ пребывал в замешательстве. Но Ён смотрел на него холодным взглядом.

– Кто ты? Ты же не Ынсоп?

Со стороны двери донесся характерный щелчок, когда к замку подносят магнитную карту. Синджэ повернул голову на звук, и Ён, не теряя ни минуты, выхватил бумаги из его рук.

– И что тут у нас происходит? – в комнату вошел одетый в спортивный костюм Гон.

– Он пробрался к вам в номер, ваше величество, – отрапортовал Ён.

Опустив руку, которой сдерживал Синджэ, Ён протянул Гону заключение о смерти Ли Рима. Проверив бумаги, император поднял голову. На конверте с аутопсией трупа был четко выгравирован символ императорского двора. Гон вспомнил, что детектив ранее интересовался узором на седле Максимуса. Это действительно был символ императорской семьи, и Гон сказал правду, но Синджэ не мог поверить в это.

– Помнится, ты искал этот символ. Но ты не знаешь, что это, верно?

– Так что же это?

– Мой императорский герб.

– Не вешай мне лапшу на уши. Ты никто, и звать тебя никак.

Как только детектив повысил тон на императора, Ён моментально вытащил пистолет. И похоже, настоящий.

– И оружие, смотрю, есть? Да кто же вы такие? – изумился Синджэ.

– Так ведь ты опять не поверишь. Я уже много раз говорил, кто я такой.

– Оставим сказки детям, говори как есть. Где твоя императорская семья?

– В другом месте, не здесь. Если точнее, в другом мире.

Создавалось впечатление, что он не лжет. По крайней мере, то же он говорил и раньше. Гон подошел к Синджэ и произнес:

– Я ответил на все твои вопросы. Теперь твоя очередь говорить.

Теперь, когда его зажали в угол, глаза детектива заметались. В его взгляде отчетливо прослеживалось замешательство. И не только потому, что он не поверил словам Гона.

– Кто ты? Кто ты, черт возьми? Ли Гон? – спросил Синджэ едва слышно.

Если имя Ли Гона было запретным в Корейской империи, в Республике Корея уж точно никто не должен был его знать.

– Лейтенант Чон Тэыль и это тебе рассказала?

– Тэыль тоже знает? – озадаченно переспросил Синджэ.

– Разве ты узнал не от нее?

То, что Синджэ всегда считал сновидениями, то, что списывал на детскую травму после разорения семьи, оказалось отнюдь не снами. Все это было его реальными воспоминаниями. Внутри у него все оборвалось.

Вот почему лицо Джихуна показалось ему знакомо. Синджэ запомнил его благодаря одному событию в далеком прошлом. В ту пору на улицах повсюду развевались белые полотнища с узором цветка сливы. Церемония коронации завершилась, но плач восьмилетнего Гона, взошедшего на трон, но потерявшего отца, в течение двадцати шести дней раздавался у стен дворца. Ожидая свою мать перед магазином бытовой техники с несколькими большими телевизорами, Синджэ слышал в новостях, как ребенок меньше его ростом и в траурных одеждах громко оплакивал смерть императора.

– Тем плачущим мальчиком правда был ты? Ты действительно Ли Гон?