Зов Тайрьяры

Филисити вдруг испуганно ахнула. Я не успел спросить, в чем дело: ночное небо вдруг прорезал ужасный крик. Я даже сбавил темп, пытаясь понять, откуда доносится этот звук. Крики наяд, от которых моряки в шторм хватались за уши, когда я убил одну из слуг Therabia, не шли ни в какое сравнение с тем, что мы услышали сейчас. Это было похоже одновременно на утробный рев, крик огромной хищной птицы, громовой раскат и усиленный писк летучей мыши.

— Это еще что, декс его… — настороженно проговорил Роанар, и осекся.

— Мост через реку… — прошептала Филисити, глаза которой блеснули от слез страха, — и туман… я… я не хотела…

Я качнул головой, делая шаг назад и замирая, поняв, что позади нас ждет толпа кошмаров Роанара.

С ужасным криком из-за башен на другой стороне реки вдруг поднялось множество крылатых силуэтов. Я успел заметить, что их черты менялись, пока существа приближались к нам. Похоже, Филисити не так хорошо запомнила дексов, но успела приписать им в своих кошмарах достаточно разрушительной силы, которую они сейчас обрушат на нас. Возможно, они, конечно, слабее настоящих дексов, но сейчас, когда с другой стороны нас прижимают линчеватели барона Экгарда, от этого легче не становилось.

Несколько тварей бросились на нас.

Я выскочил вперед, заслоняя собой друзей.

— Бегите внутрь любой башни! Быстрее!

Ольциг поспешил исполнить мое указание. Роанар и Филисити медлили, и у меня не было времени их уговаривать. Дексы, лица которых претерпевали жуткие изменения начали кружить вокруг меня, как стая падальщиков над добычей. Огромные серые тела, покрытые чешуей, с перепончатыми крыльями, как у огромных летучих мышей двигались с невероятной скоростью, и я не представлял себе, как хотя бы зацепить их эстоком.

Лица дексов (если их вообще можно было назвать лицами) постоянно менялись: то становились точной копией морд летучих мышей, то приобретали уродливые гротескные сходства с человеческими лицами, зубы то оказывались полностью заостренными, то выравнивались, демонстрируя почти людскую, но совершенно жуткую улыбку. Неизменным оставался только цвет кожи и чешуи тварей — дымчато-серый — и наличие огромных ушей с заостренными концами.

Я пригнулся, сгруппировался и поднялся с кинжалом наизготовку после кувырка, помогшего мне уйти от острых когтей на руках летящего на меня декса. Возможно, эстоком мне их не достать, но метнуть кинжал можно попытаться.

Толпа преследователей Роанара стекалась к башне, куда бросились мои друзья. Из окна той самой башни на меня смотрела темноволосая женщина, я не видел, но чувствовал на себе ее взгляд.

Декс полетел в мою сторону, я прицелился и метнул кинжал в движущуюся цель.

Бах!

С громким хлопком видение Филисити превратилось в дым, и мой кинжал со звоном упал на посыпанную камнями улицу. Значит, и с ними я могу справляться. Вот только кошмаров слишком много, и они вот-вот достанут моих друзей из башни. Проклятье! Ольциг был прав: Рон мог бы испугаться и чуть меньшего количества преследователей…

Меня осенила идея, и я замер. Непростительная ошибка. Мне удалось увернуться от атаки декса в последний момент. Существо пролетело прямо над моей головой, я упал, перевернулся на спину, чтобы защититься и выставил перед собой эсток. Бросившийся на меня декс наделся на него, как на иголку и тут же превратился в дым, успев щелкнуть перед моим лицом острыми зубами, и я почувствовал его зловонное дыхание.

Не собираясь дожидаться следующих атак, я бросился подобрать кинжал и, едва не споткнувшись, побежал к башне, в которой прятались мои друзья под монотонное: "Сжееечь предателя! Убииить предателя! Повесить предателя!".

Горожане с вилами и факелами даже не пытались сопротивляться, когда я убивал их друг за другом, используя приемы, которые сумел бы парировать любой мало-мальски опытный воин. Похоже, Рона пугало только количество линчевателей, а не их навыки бойцов. Что ж, и на том спасибо, господин барон!

Наваждения продолжали рассыпаться под моими атаками, и я с трудом различал что-то за завесой дыма, в который они превращались.

В голове стучала единственная мысль: "Ольциг!"

— Открывайте! — крикнул я, надеясь, что чуткий слух хоть кого-то из друзей распознает мой возглас среди множества других.

Я прорвался к двери башни, толкнул ее от себя, попутно нанося уже хаотичные удары по кошмарам Роанара. Дверь быстро поддалась. Как только я оказался внутри, Рон тут же запер дверь, навалившись на нее всем своим весом. Я усмехнулся: как будто это сдержало бы толпу, но говорить арбалетчику ничего не стал.

— Ольциг! Где твои кошмары? — выкрикнул я, стараясь перевести дыхание.

Dassa одарил меня непонимающим взглядом, и я недовольно фыркнул, стараясь не обращать внимания на нервирующие возгласы толпы.

— Где то, чего боишься ты? Почему это не появляется?

Все еще опьяненный зельем Филисити монах самодовольно качнул головой.

— А я ничего не боюсь! — гордо заявил он. На моем лице, наверняка, появилась победная улыбка, потому что в трезвом состоянии у Ольцига страхов хватало, а сейчас он, видите ли, бесстрашнее меня. Я повернулся к колдунье.