Зов в сумерках

— И ты так в себе уверен? — холодно осведомилась Елена ему вслед.

— А что ты сделаешь? — спокойно ответил он. — Арбалет твой неизвестно где, куртка с пистолетом в гамаке, стилет тут валяется…

Елена мрачно усмехнулась, протягивая руку в сумку. Спасибо, Господи, что она уже начала собираться и переложила оружие из куртки.

— А главное, — продолжал Тема, подобрав, наконец, свой ножик под столом. — Я постараюсь, моя радость, сделать так, чтобы ты и дергаться не хотела.

Он опять показался в проеме кухни. И посмотрел ей в глаза.

Как легко было узнать этот взгляд. Эти полные любви и обещаний глаза Старшего вампира. Елена затаила дыхание, просто не веря в происходящее. Будто она опять вернулась в тот далекий город, в тот магазинчик, где однажды уже встретила его. И вот он опять стоял напротив, печально улыбаясь, ожидая ее. И ей опять безумно захотелось сделать шаг вперед, преодолеть это расстояние, обнять его и никогда не отпускать. Она его любила, она боготворила его. И дело по-прежнему было не в физическом влечении. Нет. Это было глубокое, сильное чувство. Он любил ее так, как никто другой. Он мог дать ей то, что она ждала больше всего. Забыть одиночество, забыть все переживания и потери, знать, что он рядом, сейчас, завтра, навсегда, навеки. И этот легкий укус, этот краткий миг боли и смерти уже ничего не значат. Только сделать шаг. И остаться с ним навсегда…

Ужас пересилил все. Они не просто существуют. Старший вампир там, в том незнакомом мирке. Артем — здесь. Между ними нет разницы. Они — единое целое. И они чужды и тому миру и этому. Они чужды самой идее жизни, и их надо убивать. Не задумываясь. Пусть ее трясет, пусть мутит от страха, но… просто поднять пистолет и нажать на курок…

Это было странно, что Темка отклонился от пули, пущенной ему в голову. Он каким-то образом успел пригнуться, но полностью выстрела не избежал. Пуля попала в плечо. Елена могла поклясться, что все это уже было. Дежавю. Тот же четко направленный удар, то же отклонение в последний момент. Тот же звук лопнувшего шарика в ушах, когда прервался Зов. Господи, да такое впечатление, что она всю свою жизнь упырей отстреливает!

Темка выпрямился и сделал шаг по направлению к ней. А вот этого Елене совсем было не надо. Вторую волну Зова, да еще при прикосновении, она просто не вынесет. Как только этот гаденыш вытащил из ее памяти тот образ? Она выстрелила ему в левое колено. Упырь начал падать на пол, цепляясь руками за край кровати.

Елена запаниковала. Он находился слишком близко. Она выстрелила, целясь в другое плечо. Темка окончательно осел на пол. Теперь собраться с духом и — один четко рассчитанный выстрел!

— В сторону! — раздалось от двери.

Объяснять что-либо просто не было времени, и она подчинилась.

Арбалетный болт просвистел в воздухе и вошел Темке в шею, пригвоздив его к полу. Елена подняла глаза на Андрика. Он был весьма доволен собой.

— Вот спасибо, — ворчливо сказала она. — А раньше явиться не мог? Когда ты мне позарез был нужен?

— Я успел, — практически королевским тоном возразил он.

Елена аккуратно встала с кровати. Немного подумав, резко пнула Темкину голову.

— Очень мило, — прокомментировал Андрик. — Вот сначала трахается со всякой швалью. А потом пинает его труп… Эй!

У нее всегда была хорошая память. И образы недавно проведенной с Темкой ночи, и того, чем они занимались здесь сегодня утром, поплыли перед ее мысленным взором. Тут же нахлынула тошнота. Закружилась голова, а пустой желудок начал болезненно сжиматься.

Выругавшись, Андрик выволок Елену на свежий воздух, усадил на крыльце и пригнул ее голову к коленям.

— На кой ты это делаешь? — глухо осведомилась она.

— Ну, чтоб тебе полегчало. — Вопрос немного сбил Андрика с толку.

— Так делают, когда человек собирается падать в обморок!

— А ты не собираешься?

— Нет!

Он отпустил руку, которой упорно прижимал ее голову.

— Ты, это, извини, — неловко попросил он. — Я не хотел… Насчет постели.

— Ага! Я поняла. — Елена осматривалась кругом. — Дай сигарету.

— А тебе можно?

— Не юродствуй, — сердито усмехнулась она. — Нужно!

— Да ты бледная, как смерть, — разглядывая ее, выдал он комментарий. — И опять позволила бить себя по лицу. На уж, кури.