Зов ветра

– Ну, что…? Молодые люди интересуются историей? – Мы дружно закивали головами. – Она усмехнулась краешком, чуть подкрашенных бежевой помадой, губ. – Это похвально… Сейчас молодежь все больше рвется куда-то вперед, и никак не хочет обращать внимания на то, что осталось позади. И совершенно напрасно. Знание прошлого дает нам возможность понять, чего мы ждем от будущего. Ну, хорошо… Это я так, к слову. Видите ли, давно живу одна, вот и стала привыкать к ворчанию. Вот, Светочка, спасибо, меня не забывает. Навещает иногда. – Она на мгновение замолчала, наверное, решив, что с незнакомцами (коими мы для нее являлись) не стоит сразу откровенничать. Так что вас интересует? Что-то конкретное, или так… общий курс истории?

Я заговорила первой, так как, все же, это была моя инициатива, прийти в этот музей.

– Я не могу сказать, что нас интересует что-то конкретное. Просто, меня заинтриговала табличка, которая висит на двери музея. Первый раз сталкиваюсь с подобным. Исторический музей ограниченного отрезка времени.

Старушка улыбнулась.

– Знаете, деточка, я этому «ограниченному отрезку» посвятила всю свою жизнь, точно так же, как и ее дедушка. – Она кивнула на Светку. – Мы с ним были большими друзьями. Но, у Филиппа Арнольдовича была более узкая, так сказать, тема. Он изучал все, что было связано с исследовательским обществом «Аненербе», отделения которого были разбросаны по всей Германии, включая и побережье Балтийского моря. Секретные лаборатории, в которых изучались вопросы эзотерики, скандинавские руны и эпос, так называемые «сверх возможности» человека, мистика, колдовство, магия, гипноз. Все самые невероятные вещи, которые большинству людей казались глупостью, выдумкой, сказкой, если хотите. Всем этим занималось «Аненербе» или «Наследие предков». Здесь, на берегу Балтийского моря издревле стояли замки Тевтонского ордена. Гиммлер, который стоял у истоков формирования общества, стал его руководителем и идеологом, привлекая на службу в «Наследие предков» оккультистов, магов и чародеев, даже буддийских монахов, если угодно, собранных им по всему миру, решил, что замки тевтонских рыцарей – очень подходящее место для размещения в них множества отделений общества, тайных хранилищ, камер, складов и лабораторий. И до сих пор, не вскрыты около семидесяти процентов всех тайных мест в нашей области. Говорят, что здесь где-то в одном из таких тайников, расположенных глубоко под землей, в подвалах одного из замков, до сих пор спрятана знаменитая Янтарная комната, считавшаяся утерянной. – Она внимательно посмотрела на нас, и продолжила. – Простите, я, кажется, увлеклась. Это очень большая тема. На ходу, на бегу о ней говорить трудно. Но, если вас это заинтересует, милости просим, я всегда буду рада вам рассказать об этом подробнее.

Пашка в задумчивости почесал нос. Зная своего друга, я уже поняла, что про «наследие предков» ему не очень интересно, но какой-то вопрос родился в его гениальной голове, а сейчас, вертится на его языке. Вся беда была в том, что его гениальная голова не всегда успевала контролировать этот его язык. Поэтому, я слегка насторожилась, готовая вмешаться в любую минуту. Чтобы не дать брякнуть Пашке чего-нибудь лишнего, я обратилась к Флоре Зигмундовне.

– Тема очень интересна, я бы даже сказала, загадочна. Мне об этом немного рассказывал мой дед, который воевал в этих краях. Если вы позволите, я приду одна в следующий раз. А теперь нам надо идти. Примите нашу благодарность, за то, что потратили на нас свое бесценное время. – Не иначе и на меня начало оказывать влияние здешней атмосферы, что я заговорила «высоким штилем».

Старушка нам улыбнулась, и поспешила заверить, что всегда будет рада нашему приходу, потому что, по ее словам, нынешняя молодежь совсем перестала интересоваться историей. Мы уже собрались уходить, когда Пашка вдруг, непонятно с чего, решил выступить с очередным сольным номером.

– Скажите пожалуйста, а вы знаете такого историка Крестова Аристарха Евгеньевича? – И уставился на бабульку с любопытством.

Я мысленно закатила глаза. Все ж таки, не уследила! Дался ему этот Крестов! Может и вправду, загипнотизировал его пока ехали в поезде? Я уже собралась схватить Пашку за руку, чтобы уволочь его из музея, как обратила внимание на реакцию Флоры Зигмундовны. При имени Крестова, радушная улыбка сползла с ее лица. Она будто вся окаменела. Брови медленно сошлись на переносице, взгляд сделался холодным и каким-то колючим. Совершенно другим голосом, от которого, будто холодным сквозняком потянуло из коридоров музея, почти не разжимая губ, она спросила:

– Откуда вам, молодой человек известна эта фамилия?

Пашка слегка растерялся от такой резкой перемены в настроении старушки, и стал лепетать что-то невразумительное по поводу нашего дорожного знакомства. Вид при этом имел весьма жалкий и извиняющийся. Флора Зигмундовна слегка смягчилась. Но, только слегка. Брови чуть разгладились, и она произнесла официальным голосом: