Зов ветра

А я опять, задумалась. Встречаться с Вальдисом у меня не было ни малейшего желания. Но, Флору навестить было просто необходимо. Тем более, после визита Крестова. Подумав несколько минут, я пришла к выводу, что это просто, можно сказать, «военная операция», при осуществлении которой, необходимо применять тактику и стратегию. Ну, что ж… Мой дед обучал меня подобным вещам с детства, играя со мной в «казаков-разбойников». Попробуем.

Для начала, следовало выяснить, где именно находится «неприятель». Я, не выбираясь из зарослей кустов, подкралась к подъезду приемного покоя, и осторожно заглянула внутрь через стекло в двери. Мой знакомец сидел напротив окошечка регистратуры с газетой в руках, изредка поглядывая на приходящих посетителей. Какая-то тетка, в этот момент выходящая из дверей, странно посмотрела на меня, и пробурчала себе что-то под нос на тему «шляются тут всякие». Я поспешно ретировалась от дверей, и осторожно стала пробираться вдоль стены здания. Где-то должен быть служебный вход. Вскоре, с торца здания такой обнаружился. Рядом в стене, на уровне земли был большой проем, закрытый деревянными, обитыми блестящей жестью, ставнями, ведущий внутрь здания, скорее всего в подвал, где должна была находиться прачечная. Потянув за ручку двери рядом с этим окном, с облегчением поняла, что дверь была не заперта. Я воровато оглянулась, и незаметной мышкой проскользнула внутрь, замерев у самого входа, настороженно прислушиваясь. Где-то, в глубине коридора, хлопнула дверь, и раздался чей-то ворчливый голос. Я застыла, боясь дышать, готовая в любой момент выскочить наружу, и, в случае чего, начать оправдываться, что, мол, заблудилась, простите, люди добрые, больше, мол, не повторится. Скандальные разборки вокруг моей персоны был совершенно ни к чему. Но, звуки стали удаляться, а вскоре совсем затихли, где-то в глубине коридора. Быстрыми, осторожными шагами, я просеменила к ближайшей двери, за которой, по моим прикидкам и должна была находиться прачечная. Приоткрыла ее и просочилась внутрь. Запах хлорки и дезинфицирующих веществ ударил в нос. Я не смогла удержаться и громко чихнула. Ничего не случилось, потолок не рухнул, суровый дворник с метлой не прибежал с криками «а ну, пошла отсюда». В общем, обошлось.

В больших коробах лежала куча белых халатов, приготовленных для стирки. Выбрав один, не очень грязный и помятый, я надела его поверх своей одежды, обмотав поясок раза на три вокруг своей талии. Халатик оказался «слегка» великоват. Но, я не собиралась на показ мод, поэтому, это не имело большого значения. Из той же кучи, извлекла белую косынку, и туго повязала на голову, спрятав под ней волосы. Но, санитарка с букетом цветов и яблоками могла вызвать вопросы. Поэтому, я покрутила головой, нашла пустое ведро, швабру, и выгребла из кучи старое полотенце, судя по пятнам соуса на нем, попавшее сюда из кухни. В ведро затолкала цветы и яблоки, затем прикрыла все это полотенцем. Так же тихонько, выскользнула из прачечной, и перевела дух.

Опустив голову, засеменила вперед по коридору, пока не наткнулась на лестницу, ведущую наверх. До первого этажа мне не попалось ни одной живой души. На лестничной клетке в проеме двери я увидела Вальдиса, продолжающего усердно читать газету, думаю, уже по второму кругу. Задерживаться, чтобы полюбоваться этой картиной, не стала. Нечего было дергать черта за усы, не ровен час, обратит внимание на «санитарку», а оно мне надо?

Беспрепятственно поднявшись на второй этаж, обнаружила на стене список отделений больницы с указанием этажей. Кардиология как раз и находилась на втором. Довольно смело, открыла дверь, ведущую в отделение, и пошла, слегка ковыляющей походкой по коридору. Никто мне вслед не вопил «держи ее!», что меня вдохновило и прибавило смелости. На посту медсестры не наблюдалось. Зато, из процедурной слышались голоса. Молодой женский голос убеждал какого-то «Николая Ивановича» перестать валять дурака и засучить рукав. Это было очень своевременно. И я, совсем расхрабрившись, просто пошла по коридору, открывая подряд все двери, и заглядывая в палаты. Наконец, в самой дальней, под номером 14, я обнаружила лежавшую на кровати Флору Зигмундовну. Вторая кровать в палате была аккуратно заправлена, что тоже меня порадовало. Чужие уши сейчас были нужны меньше всего. Тумбочка рядом с кроватью и один стул. Небольшой закуток с раковиной для умывания, вот и вся обстановка. Все белого цвета, от подоконника до двери, и даже пола, выкрашенного, почему-то, белой краской.

Дверь, когда я ее открывала слегка скрипнула и женщина на кровати открыла глаза. Флора показалась мне совсем маленькой, сухонькой старушкой. Запавшие глубоко глаза, слегка заострившийся нос, худенькие руки с, почти прозрачной кожей и синими узелками вен. Где та величавость в повороте головы, блеск глаз, которые так поразили меня при нашей первой встрече? Сердце у меня болезненно сжалось, будто она была для меня близким и дорогим человеком.