Зов волков

   Краем глаза заметила, как нечто огромное, разбивая окно, ввалилось в дом. София бросилась на Дикого, но была с силой отброшена к соседней стенке. Чудовище ходило на двух ногах, вернее, это были задние лапы. Морда звериная, шерсть свисала клоками, кое-где белесые проплешины, как будто существо очень долго болело.

   Зверюга принюхалась и посмотрела в мою сторону. Белков у этого создания не было, одни черные сплошные зрачки. Жутко до невероятности. Оно опустилось на четвереньки, приосанилось, и было похоже на то, что готовится к прыжку в мою сторону. «Ну, сволочь», – подумала я. Рожать посреди поля боя, да еще когда противник использует твою слабость по полной… Я настроилась, и когда очередная волна боли начала меня скручивать, передала всю ее, без остатка, псине. Когда тварь скрутило в полете, я поняла, что мне удалось. Теперь я транслировала всю боль корчившемуся созданию на полу.

   София подползла ко мне; одна нога безвольно волочилась за ней, сломана.

   – Отдай этой сволочи свою боль тоже! – Из глаз текли слезы.

   – Пыталась, у меня не вышло. – Она забрала мой автомат и расстреляла Дикого в упор.

   Я задохнулась, снова и снова, схватка за схваткой. Когда это уже кончится? Не помню, сколько продолжалась эта мука, но мне стало вдруг легко, когда я услышала плач.

   – Это мальчик! – Радостная София завернула моего малыша в полотенце, а я заплакала. Наш мир рушился к чертям собачьим, но я была счастлива! Мой сын, мой малыш!

   Казалось, все должно было закончиться, но тут меня снова скрутило и снова отпустило. Я была практически в беспамятстве, когда шокированная Софи произнесла:

   – А это девочка. Анна, у тебя двое! Альф двое!

   Я улыбнулась, неуместная шутка, но…

   – Перепроверь, может, там тройня…

   Волчица засмеялась. Пришло облегчение, но как только боль отступила, входную дверь вырвало с корнем. Я слышала, как разбиваются окна в других помещениях дома, и отчетливо поняла, что это конец: я осталась один на один со зверями, сейчас мою волчицу сметут, а потом возьмутся за меня и детей.

   Я попробовала встать, но у меня не выходило, тогда притянула деток рядышком друг с дружкой, встала на четвереньки, покачиваясь, кое-как закрывая их своим телом, схватила нож и зарычала. Моему рыку вторила волчица рядом, она встала впереди.

   Дикие смотрели на меня, разглядывали, с безумным огнем в глазах. В дверь протащили Андрея и окровавленную Марину, бросили их на пол рядом. У нас не получилось, они победили.

   – Анна, привет, милашка, а вот и я. – И хоть губа у него была разбита, да и разговаривал он с большим трудом, я все-таки начинала понимать, почему его недолюбливают остальные.

   – Чего они хотят?

   – Я не знаю, дорогая, чего они ждут, я тоже не понимаю. Спроси их, – снова «пошутил» Андрей.

   Я повернулась к Дикому, стоящему ближе всех ко мне, мысленно потянулась к нему. Он дернулся, стоило прикоснуться к его сознанию, но контакт не прервал.

   «Что вам надо?»

   В ответ молчание, монстр лишь склонил морду набок, и снова в голову проник безумный, безудержный треск. Что это?

   – Одни сплошные помехи.

   Чудища зарычали, почувствовав опасность.

   – Анна, сейчас послушай меня очень внимательно. Ты по какой-то причине можешь с ними общаться, как мать вожаков. Я чувствую чистую силу альф, вас троих просто зашкаливает. Они не понимают, только чувствуют лидера, подчиняй всех своей воле.

   – Я не знаю, как!

   – Вспомни, как Майкл вырубил половину стаи одним лишь приказом. Давай, девочка, иначе нам не дожить до утра.

   Чистый гнев, чистая ярость должна была быть во мне, подавление. У меня лишь одна попытка, и как поступить правильно? Майкл использовал силу, но подчинил ли он этим всю стаю? Нет, и сбежавшая со мной команда этому доказательство. Чтобы что-то взять, надо что-то отдать сначала. Чего они хотят? Они утратили себя, то состояние, в котором они находятся, это безумие. Я посмотрела в глаза вожака канадских оборотней.

   – Позаботься о моих детях, если у меня не получится.

   Тот лишь кивнул. Слишком поздно Дикие поняли, что с ними будет, а я уже соскальзывала в темноту.

   – Любимая!

   Я облегченно выдохнула.

   – Мне нужна твоя помощь, незамедлительно, сейчас!

   – Все что угодно, родная.

   – Сейчас я впущу сюда посторонних, Диких, помоги мне справиться.

   – Но тебе нельзя, ты человек, ты не выдержишь…

   Он, наверное, говорил и кричал даже что-то еще, но я впустила, собрала все помехи, которые могла уловить рядом, я призывала тех, кого не могла уловить сама. Просто звала к себе в темный и пустой лес, наполняла его шумом и гамом.

   Резкие крики, бессвязные, страшные, булькающие звуки, обрывки стонов. Голова взорвалась адской болью. Это была сотня голосов, а может, и больше. Я щедро делилась всем, что пропускала через себя, с ним, а он стойко принимал.

   Мы держали друг друга за руки, и когда вбирать было невозможно, мы стали отдавать, делиться со всеми окружающими любовью и радостью. Той любовью, что жила в моем сердце к Майклу, к умирающему Россу, к упрямому Патрику, к нежной Софи, к храброй Марине, к любящему Хосе… Последнее, чем я поделилась, – любовь к моим детям.