Зов желтого дьявола

«Ну, Дашка дает! – думала Аля, тихонько потягивая капучино. – Поела, выпила и сбежала. Если я буду с ней по ресторанам ходить, то быстро в трубу вылечу. Правду говорят – легче убить, чем прокормить…»

На следующий день дел навалилось еще больше, чем накануне, и Аля совершенно забыла о вчерашнем происшествии. Надо признать, что она не слишком-то и верила, что все это происходило на самом деле – уж слишком необычно выглядел вчерашний великолепный негр. Все это казалось сном или игрой воображения.

Дело уже подходило к обеду, когда из приемной донеслись какие-то громкие голоса, дверь распахнулась, и на пороге комнаты возникла Дашка собственной персоной.

Сегодня она была одета еще ярче, чем обычно.

Дарья щеголяла в просторной блузке из плотной золотистой парчи (эта ткань показалась Але удивительно знакомой, и она вспомнила, что такая же золотистая юбка была на вчерашнем опереточном негре). На шее у Даши было ожерелье из чьих-то зубов, а в волосы лихо воткнуто перо райской птицы.

Следом за Дашкой тащилась Варвара со стойки регистрации. Она пыталась остановить яркую посетительницу, но это было совершенно бесполезно.

– Извините, вы все же по какому вопросу? – бормотала Варвара без надежды на успех. – Если по поводу заключения нового договора, то это в четвертый кабинет, к Светлане Николаевне, а если по вопросу страховых выплат…

– Я знаю, по какому я поводу! – рявкнула на нее Даша. – Я сама как-нибудь разберусь! Видишь ожерелье?

Варвара молча кивнула.

– Знаешь, из чьих оно зубов?

Варвара отрицательно покачала головой.

– Оно из зубов чересчур назойливых менеджеров! – сообщила Даша, вытолкнула Варвару в коридор и, захлопнув дверь перед ее носом, повернулась к Але: – Привет, подруга!

– Привет, – отозвалась Аля немного растерянно. – Зря ты так, Варвара девка невредная…

– А я что? Я ей ничего и не сделала! – отмахнулась Даша. – Я перед тобой хочу извиниться за вчерашнее. Понимаешь, все было так неожиданно…

– Да ладно, ничего страшного… – Аля махнула рукой.

– Нет, но все же… я тебя так по-свински бросила… понимаешь, я Мабутку столько лет не видела…

– А кто он такой? – спросила Аля, не сдержав любопытства.

– Император… – небрежно проговорила Даша.

– Кто?! – Аля удивленно округлила глаза. – Самый настоящий?

– Ну да, – подтвердила Даша, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся. – Империя, правда, не очень большая, думаю, поменьше Ленобласти…

– А откуда ты его знаешь? – заинтересованно спросила Аля.

– Учились вместе!

И она рассказала историю, которая началась больше десяти лет назад, когда Даша училась в университете.

В их группе было довольно много иностранцев – двое подтянутых дисциплинированных китайцев, симпатичная девушка из Монтенегро (по-простому – Черногории), один обаятельный филиппинец, хорошенькая белокурая шведка и красивый чернокожий парень из какой-то страны в Центральной Африке.

Звали его Мабуту Касонго Хлобонго Микелеле, но это имя, естественно, никто из будущих филологов не мог произнести, и его сократили до Мабутки.

В самом деле, не будешь же шептать на экзамене: Мабуту Касонго Хлобонго Микелеле, дай списать!

Как-то на общей вечеринке Мабутка рассказал однокурсникам, что у себя в стране он человек не простой, а сын верховного вождя. Правда, то ли от четвертой, то ли от пятой жены, так что больших шансов на отцовское наследство он не имеет, да не очень-то и хочет – ему нравятся белые девушки, и вообще, в Европе гораздо интереснее, чем в африканских джунглях…

Студенты приняли рассказ Мабутки за обычное пьяное хвастовство и не придали ему большого значения. Мало ли чего наболтает парень по пьяному делу.

Однако, когда обучение в университете подходило к концу, произошло удивительное событие, которое заставило однокурсников изменить свое мнение.

Мабутка вместе с остальными одногруппниками шел с занятий. Ребята как раз обсуждали – не зайти ли им в ближайший пивбар или в другое подходящее место культурного досуга, как вдруг рядом с ними остановилась большая черная машина. Из нее выскочили четверо чернокожих мужчин, трое – в хорошо сшитых костюмах, а четвертый – в красном плаще и матерчатой юбке. Причем, судя по всему, именно четвертый был среди них самым главным.

Подойдя к Мабутке, все четверо принялись почтительно кланяться и что-то говорить на непонятном языке. Мабутка выглядел очень удивленным, отвечал на том же языке, затем приезжие негры повели его к своей машине.

– Эй, Мабут, у тебя проблемы? – окликнул приятеля староста группы Витя Ляпин.

– Все в порядке, ребята! – отозвался тот, садясь в машину. – Я вам потом позвоню!

Однако он не позвонил и не появился в университете, даже не пришел на защиту диплома.

А позже секретарь деканата Анфиса Семеновна, которая каким-то непостижимым образом узнавала все новости, под большим секретом рассказала Ляпину, что на родине Мабутки началась гражданская война, все сыновья его отца от первой, второй и третьей жен поубивали друг друга, и отец, умирая, оставил ему корону верховного вождя. Кстати, незадолго до смерти он провозгласил свою страну империей, а себя соответственно императором.