Зов желтого дьявола

Вице-король желал, чтобы у нее было все необходимое, более того – лучшее, все, чего заслуживал высокий сан вдовы. Ей приносили еду из кухни правителя, у нее была богатейшая одежда, какую можно было найти в Перу, ее комнаты были обставлены дорогой мебелью, привезенной из Испании или изготовленной придворными мастерами. Но она, казалось, не замечала этих знаков внимания – едва прикасалась к еде, носила изо дня в день одно и то же платье, спала на узкой кушетке в самой маленькой комнате.

Возможно, и комнаты, и пища, и обстановка казались ей нищенскими после варварской роскоши дворца Верховного Инки, в котором она родилась и прожила всю жизнь. А возможно, ей все было безразлично. Ведь не было у нее единственного, в чем она нуждалась, – свободы.

Она жила здесь, как в тюрьме, в золоченой клетке. Как положено в приличной тюрьме, раз в день ее выводили на прогулку – но не в тюремный двор, а на улицы Куско, города, который когда-то лежал у ее ног, покорный и преданный.

Вдовствующая императрица с гордо поднятой головой проходила по улицам и площадям, по шумным рынкам. Рядом с ней неотлучно шли две дюжие служанки, чуть позади – трое солдат с алебардами.

Рыночные торговки и озабоченные хозяйки с корзинками снеди, смуглые крестьяне-индейцы из ближних деревень и слуги из богатых домов, увидев ее, замолкали и застывали в низком поклоне, провожая глазами царственную пленницу, а потом шептались между собой, обсуждая увиденное.

Она не любила эти прогулки: они только напоминали ей о былом величии и нынешнем позоре.

Единственной отрадой, единственной отдушиной пленницы была ее маленькая дочь. С ней она часами разговаривала на своем языке, пела древние песни, рассказывала о былом величии их семьи. На первых порах няньки пытались препятствовать их общению, но натолкнулись на безмолвное, но яростное сопротивление и вынуждены были отступить.

Однажды утром к пленнице пришел незнакомый человек в черной сутане католического священника. Он почтительно поздоровался и, опустившись в кресло, проговорил:

– Ваше Величество, я думаю, для вас пришла пора принять истинный свет католической веры, присоединиться к матери нашей Церкви…

– Я родилась в другой вере, в вере моих отцов, и в этой вере умру, – спокойно, не повышая голоса, ответила женщина.

– Но большинство ваших бывших подданных уже приняли христианство, – возразил священник. – Не следует ли вам последовать за ними и креститься?

– Никогда Верховные Инки не следовали за пастухами и землепашцами, – ответила женщина. – Напротив, это народ всегда следовал за своими властителями. Неужели оттого, что какие-то бедняки приняли вашу веру, я, дочь, сестра и вдова императоров, должна поступить так же? Хвост змеи следует за головой, но не наоборот!

– Ваше Величество. – Священник старался сохранять спокойствие, но это давалось ему все труднее. – Ваше Величество, если вы изволите ознакомиться с сутью христианского учения, со Священным Писанием, вы проникнитесь светом христианства…

– Мне уже известны ваши предания, – перебила его женщина. – Горничная, расчесывая мне волосы, рассказывала сказку о человеке, которого родила девственница, – о том, которого прибили гвоздями к кресту. Он еще потом ожил и показывал всем свои раны… у многих индейских племен есть подобные сказки… к примеру, индейцы чунко рассказывают о пастухе, которого растерзал ягуар. Этот пастух побывал в стране мертвых и вернулся оттуда, найдя свое сердце и вложив его на место. Он тоже показывал всем следы от когтей ягуара на своей груди…

– Ваше Величество! – воскликнул священник, покраснев от негодования. – Вы без должного почтения говорите о Господе нашем Иисусе Христе! Он – не какой-нибудь пастух, он – Сын Божий!

– Ну и что? – Женщина пожала плечами. – Мой отец, Сапа Инка, был прапраправнуком бога Инту, значит, я – тоже божья правнучка…

– Вы не понимаете разницы! – Священник повысил голос.

– Отчего же? – спокойно возразила женщина. – Очень хорошо понимаю. Своего предка, бога Инту, я хорошо знаю. Он каждый день возвращается к нам из царства мертвых, принося нам свет и тепло. Он дарит нам урожай маиса и других плодов, не оставляя нас своей заботой. Ваш же бог принес нам только огонь и меч, от которых погибли тысячи моих соплеменников, и болезни, от которых умерли десятки тысяч. Вы говорите, что ваш бог добр и справедлив, но я не слепая, и мои глаза видят совсем другое. Вот, посмотрите на две эти корзины, – она показала ему корзины, принесенные с рынка служанкой. – В одной из них – вы видите – маниока, и виноград, и дыня, и другие фрукты. Другая закрыта крышкой, и вы не знаете, что в ней. Какую корзину вы выберете?

– Что тут думать? – ответил священник растерянно. – Эту, с плодами…

– Вот и я выбираю ее! – воскликнула вдовствующая императрица. – Я выбираю веру своих отцов, которую хорошо знаю, а не вашего непонятного бога, от которого неизвестно чего ждать!