Зови меня Агниэль

— Это, дорогая моя девочка, был горный демон. Полумагическое существо со слабыми ментальными способностями. Оно вытаскивает из памяти приблизившихся к нему зверюшек и людей самые приятные образы. Принимает похожие очертания, а потом с помощью небольшого внушения заставляет будущую жертву поверить в то, что ей показывает. Жертва радостно спешит навстречу привлекательному видению и попадает в каменные лапы демона.

— Значит, Умки не было?

— Я не знаю, кого показал тебе горный демон. Но сути это не меняет. Был только хищник, поджидавший очередную доверчивую добычу.

— Этот ваш… демон… Он показал мне домашнее животное из моего мира. Я подумала, что это животное перенеслось в ваш мир вслед за мной.

— Это теперь и твой мир, Алия. — Жестко поправил ее Водный. — Чем скорее ты согласишься с этим, тем лучше будет для тебя… И для всех остальных тоже.

И тут до них долетел далекий низкий рев и грохот горного обвала.

— Что это? — вздрогнула Алька.

— Это — крик отчаяния и боли. И заодно — стон гор, на которые обрушилась ярость одного дракона.

— Агниэль? Что с ним?

— Сначала ответь мне: ты правда ненавидишь его? Всех нас?

Алия смутилась под острым, пристальным взглядом мужчины. Опустила голову. Вдохнула глубоко — и бросилась в признания, как в омут:

— В тот момент казалось, что ненавижу. Он ведь уничтожил единственное живое напоминание о моем мире. Растоптал мечту. Я всегда хотела завести собаку…

— Собаку… Я понимаю тебя, Арейя Огненного брата. Понимаю твою тоску по дому. Но разве стоит из-за нее отталкивать Агниэля?

— Сама порой не понимаю, что со мной происходит. Злюсь, раздражаюсь. Устаю даже больше, чем в то время, когда в университете училась. А еще порой кажется, что, если б не Агниэль с его зовом — я бы здесь не оказалась.

Произнося последнюю фразу, она нарочно подняла взгляд, чтобы видеть реакцию Аквириэля и попытаться понять, сколько правды в этой мысли. Но Аквириэль никаких эмоций не проявил. И ничего не ответил, хотя Алька сделала паузу.

— Вот так всегда. Агниэль отмалчивается. Вы отмалчиваетесь. Потом удивляетесь, что я злюсь, опасаюсь и не доверяю.

— Алия, мы привыкли, что нам доверяют просто по той причине, что мы — драконы. Тем более — Старшие Драконы. И если о чем-то умалчиваем — на то есть свои причины.

— Какие причины? Как вообще можно решать за другого, что для него лучше?! — Возмутилась Аля.

— Как решают родители за своих детей. А дети — доверяют.

— Но я-то не ребенок! — вспыхнула девушка.

И тут же сбилась, подумав, что, в сравнении со Старшими Драконами, она — просто младенец… К тому же, младенец из другой реальности. А значит, вдвойне неприспособленный к этому миру.

— Вижу, — вздохнул Аквириэль, — ты и сама уже понимаешь, что неправа. Попробуй довериться нам, Алия. И в первую очередь — Агниэлю. Даже простая логика должна тебе подсказать, что вряд ли он станет делать что-то во вред женщине, от которой зависит его жизнь.

— Попробую… но все же хотелось бы услышать ответ на вопрос.

— О чем?

— О том, мог ли Агниэль своим зовом сделать так, что я перенеслась в этот мир?

Дракон устало опустил плечи. Вздохнул:

— Упрямая девчонка. Пойми: души, предназначенные друг другу, притягиваются сквозь времена и пространства что с зовом, что без. Рано или поздно вы все равно встретились бы. Это неизбежно. Если я скажу тебе, что песнь Агниэля могла ускорить эту встречу — тебе станет легче?

Не зная, что ответить, Алька неопределенно дернула плечом:

— Не знаю. Наверное, нет.

— Вот в том-то и дело, что не станет. Ладно. Пора возвращаться в дом. Вон уже и остальные подтянулись.

Алия оглянулась. Неподалеку, в конце проложенной лыжами и санками трассы, действительно стояла вся дружная компания, кроме Агниэля. Лыжи, деревянные короба — все было уложено на сани и прикреплено к ним тонкими канатами.

— Полетишь со мной, — скомандовал Водный.

— А Агниэль? — несмотря на все свои сомнения, Алька тревожилась за него.

— Появится позже.

Через несколько минут драконы и рассевшиеся по их спинам женщины покинули заснеженный горный склон.

* * *

Дракон Огня, охваченный собственным магическим пламенем, пылающий, словно комета, метался между заснеженными вершинами, проносился над искристыми ледниками, срывался в пике над узкими горными ущельями и вновь взмывал вверх. Разбушевавшаяся огненная стихия — прародительница и суть магического зверя — требовала разрушений.

И Дракон, ведомый болью, обрушивал снежные лавины, растапливал дыханием целые горные озера, превращал в мелкие осколки одинокие скалы… Оглашал громоподобным ревом спящие многовековым сном, застывшие в холодной неподвижности горные пики.