Зови меня Агниэль

А если не ошиблась? Что такого в этом прикосновении, которого, как ей казалось, ждет покорно лежащий у воды Зверь? Те сто шагов, что отделяли ее от Дракона, показались ей дорогой в несколько сотен километров. Она шла, чувствуя вибрацию земли под ногами, раздвигая телом плотный, ставший вдруг вязким воздух, разрывая шорохом ботинок по песку немую тишину.

Приблизившись к дракону, Алия услышала его глубокое, тяжелое дыхание. Чудом уцелевшие пожелтевшие травинки у его морды чуть шевелились, от его огромного тела шли волны жара. "Такое ощущение, что приближаешься к плавильной печи", подумала Алия. И все же решилась, сделала последний шаг и оказалась рядом с Драконом. У нее появилось глупое желание поплевать на палец и приложить его на мгновенье к драконьей чешуе, как прикладывала она палец к подошве утюга, проверяя, достаточно ли он нагрелся.

Пока она стояла, раздумывая, прикоснуться ли к Дракону кончиком пальца, или сразу приложить ладонь, его напряжение достигло такого уровня, что она вдруг ощутила, даже не притрагиваясь, как подрагивают его мышцы. Она повернула голову и недоверчиво, вопросительно взглянула на его морду, надеясь прочесть во взгляде подтверждение своей догадке. Но он прикрыл глаза и затаил дыхание, явно опасаясь испугать ее.

Алия тряхнула головой, отгоняя лишние мысли, сомнения, колебания, протянула руку и прикоснулась к драконьей чешуе сначала кончиками пальцев, а потом и всей поверхностью ладони. Чешуйка, размером в две ее ладони, внезапно посветлела и засияла золотым блеском, словно девушка своим прикосновением стерла с ее поверхности слой патины.

"Ого! Голливудские спецэффекты отдыхают!" нервно хмыкнула Алия, и, не отрывая ладони от драконьего бока, медленно повела рукой вдоль его туловища от головы к хвосту, словно поглаживая. Каждая чешуйка, которой касались ее пальцы, начинала сиять золотом, словно оживая.

Дракон, не в силах больше сдерживать напряжение, судорожно вздохнул и еще больше задрожал под ее рукой… Но она не отшатнулась и не отняла руки: ее слишком заворожило это удивительное зрелище превращение блеклой, похожей на камень чешуи в сверкающее зеркальным блеском великолепие!

1.5 Дракон

Он снова взглянул на замершую в сотне шагов от него человечку и вдруг понял: он ничего не может сделать. Не в силах что-либо изменить. Сейчас все зависит только от нее от этой глупой, смешной девчонки из иного мира. От ее выбора между головой и сердцем, между логикой и чувствами, между разумом и душой.

Наверное, дракон не усомнился бы в выборе той, которая росла бы на одной с ним земле, под одним с ним светилом. Но что он знал о мире, в котором выросла эта девушка? Что знал о том, какой опыт несет она в рюкзачке за своими плечами? Если она сомневается в существовании разума у драконов как она может верить в магию? В душу? В Любовь?

Он устало расслабил мышцы шеи и крыльев… Отпустил ожидания. Отправил в дальнее плавание мечты и надежды. Он, гордый Огненный Дракон, один из четырех Великих Драконов Стихий, был бессилен сейчас что-либо предпринять. Лежа на берегу Озера Древних и глядя на смятенную человеческую женщину, решающую его судьбу, а вместе с этим и судьбу всего его мира, Дракон познавал Науку Смирения.

Что бы ни решила девушка это будет только ее решение, только ее выбор. Теперь он понимал своих братьев по силе, трех других Драконов Стихий, у которых уже были Арейи. Они рассказывали ему, что самое страшное в Единении это невозможность хоть как-то влиять на происходящее и полная зависимость от той, кто становится парой дракона и принимает от него нить истинной связи. Теперь он лежал, повергнутый без боя, осужденный без вины и ждал казни или милости. Жизни или смерти.

Человечка сомневалась. Боялась. Разрывалась между ужасом и любопытством, между сочувствием и рациональными построениями логического ума. В какой-то момент в ее головке мелькнула мысль, которая заставила его задохнуться от возмущения: "хотел бы уже съел бы".

Он приподнял и повернул голову, чтобы взглянуть на это двуногое недоразумение двумя глазами и осторожно, чтобы не выпустить огонь, кашлянул, вложив в этот кашель как можно больше иронии. Если бы он смел он бы рассмеялся. Если бы он мог он бы заплакал. "Я не ем разумных!" прокричал он мысленно. Девушка уловила его возмущение, смутилась, опустила голову, разорвав зрительный контакт.

…У него замерло сердце. "Все, теперь точно не подойдет, не решится притронуться", мелькнула паническая мысль. Но девчонка не спешила уйти. Каким-то невероятным образом ей удалось закрыть от него свои мысли, и это причинило ему новую боль, словно она оттолкнула, отвергла его.

Дракон чувствовал, как растет его напряжение. Чувствовал, как на дрожь в его теле отзываются струны эфира, заставляя умолкнуть в тревоге животных и птиц, как отзывается его дрожь в земных недрах. Он пытался успокоить свою драконью сущность, усмирить свой дух, чтобы от волнения его силы не проснулась разрушительная сила огненной стихии. А глупая человечка сидела, глядя на свои темные ботинки, и о чем-то усиленно размышляла.