Зови меня ястребом

— Вот и они к нему с таким же вопросом: «Каким же ветром тебя в нашу армию занесло, парень?» А он: «Никого не трогал, овец пас. По горам ходил — искал на северных склонах растительность. Однажды люди в форме подъехали, стали спрашивать: как зовут, сколько лет?.. Я все рассказал. Они попросили паспорт, а я не знал, что это такое. Ну, предложили прокатиться на машине — я, конечно, согласился — никогда не катался, только издали автомобили видел. Так и попал в какой-то город. Потом посадили на самолет и сюда…»

Матеуш издавал странные хрюкающие звуки; согнувшись пополам, дергался в конвульсиях, отчего остатки колы выплескивались на пол кабины. Возрадовался перемене и Оскар. Напарник впервые ехал в Россию; он вообще впервые участвовал в серьезном деле и всю дорогу до Багратионовского погранперехода нервничал. Необходимо было снять напряжение, вселить уверенность в удачном исходе предприятия.

И Оскар развивал успех, повествуя в том же духе:

— Штабисты ему: «Ты, сынок, за дверью подожди, а мы сейчас ситуацию обсудим…» У самих рожи кислые, настроение на нуле. Ведь получалось, что на секретной базе малых ракетных кораблей в должности трюмного матроса ровно три года прослужил гражданин Ирана. Короче, совещались до самого вечера, и решили: каким военкоматом во флот призывался, туда и нужно возвращать. А там пусть местное начальство решает, что с ним дальше делать — домой ли по горным тропинкам возвращать, или оформлять гражданство и на работу пристраивать…

Движок впередистоящей фуры ожил, небо вновь потемнело от жирного выхлопа, высокая корма качнулась и уплыла вперед. Лысый зашевелился, и скоро тягач с рефрижератором с солидной неторопливостью восстановил дистанцию.

— Так что же, вернулся он в Иран? — нетерпеливо заерзал на сиденье напарник.

Оскар улыбнулся:

— Может, и вернулся. Во всяком случае, с Камчатки уехал. Только дело не в этом.

— А в чем?

— Бардак у них в головах, Матеуш. А от бардака все остальные беды. Вот понаблюдай за работой пограничников: польских и русских. На этой стороне границы водители проверку проходят в два раза быстрее.

— Похоже на то.

— Тогда делай выводы. Совсем расслабляться не советую — дело у нас серьезное, но и трястись перед ними не стоит. Иди, поспи. А после русской таможни сядешь за руль…

С пограничным переходом разобрались только к десяти вечера. Однако будить молодого напарника Оскар не стал — выпил две чашки кофе и погнал машину до Калининграда. Обогнув столицу анклава с юга, взял вправо — на восток, и еще два часа крутил баранку до перехода «Чернышевский», что на границе с Литвой. Там, переговорив с такими же дорожными скитальцами и заняв очередь в таможенный терминал, отправились в кафе подкрепиться — обоих мучил нестерпимый голод…

* * *

Литву проскочили быстро. До рассвета оставили позади треть Белоруссии и добрались до окружной дороги Минска. А, вырулив на трассу «М1» и повернув на северо-восток, тормознули у первого же мотеля…

Отдых за столиком дешевого кафе не был долгим: двадцать минут на поглощение основных блюд, три минуты на кофе и столько же на приобретение сигарет и расчет. Заправка, беглый осмотр ходовой тягача, прицепа. И опять в дорогу…

Два часа потеряли на пограничном переходе «Редьки-Красное». Тут, увы, расторопностью не отличались ни русские, ни белорусы. Что поделать — давняя закалка социализмом!..

Наконец, Россия. Впереди по курсу Смоленск.

Рефрижератор точно придерживается означенного в документах маршрута: в Смоленск не заезжает и, обойдя его югом, подворачивает на Рославль. Первый пост ДПС на въезде в небольшой городок, второй — на выезде. «В руле» сидит Матеуш. Укоризненно качая головой, тихо ворчит, дабы не тревожить спящего товарища:

— Мне говорили о беспределе дорожной полиции в России. Но такого пристального внимания я не предполагал. С нами они вежливы. Но представляю, как разговаривают со своими. Наверное, без взятки не проедешь и сотни километров…

Да, о порядках на российских дорогах ему рассказали много интересного. Настолько много и настолько интересного, что в груди порой холодело, а в голове металась мысль: Господи, благодарю за то, что помог родиться в другой стране!

Их снабдили приличной суммой в рублях и евро для расчета с дорожной полицией и с настоящей мафией. Инструкторы категорически запретили связываться с преступниками средней руки и с так называемой «гопотой». Никого не посылать, не обзывать! Лучше показать свое превосходство без наезда и откровенных оскорблений. Тогда отстанут. В худшем случае последует драка — один на один. Колеса потом порежут — это сто процентов. В регионах восточнее Москвы любят свинчивать номера, а потом продавать их водителю за пару доз. Там поголовная наркомания и падение нравов в молодежной среде; там могут изуродовать машину или убить водителя за сто рублей. И на содействие властей надеяться бессмысленно: милиция, прокуратура, суды — все скуплено на корню.