Зови меня Закатом

— Вам, как я слышал, более пятиста, — замечает Темный Властелин.

— Моя судьба иная, — как ни странно, в ее голосе нет высокомерия, — а такие, как вы, недолговечны. Много лет назад я говорила это королю, верившему, что его страна будет стоять вечно. Теперь я говорю это вам.

— Вы разрываете наш договор? — не слишком вежливо прерывает ее гость. Торговля с королевством севера была выгодна, но его земля проживет и без нее, а у Темного Властелина много дел, и терять время только ради предупреждения, больше похожего на угрозу...

— Зачем, — Королева пожимает плечами, кажущимися неестественно широкими из-за богатой шубы. — Я всего лишь предупреждаю. Не беспокойтесь, Темный. Я не имею привычки ни с кем воевать, ни за добро, ни за зло. Мне довольно своих земель и своей сказки.

***

Он встал рано и добрался до предместий на рассвете. Разбросанные тут и там фермы просыпались, кричали петухи. Закат думал попросить работы за кусок хлеба, но, посмотрев на людей, передумал. Слишком уж недобро они смотрели на незнакомца, хотя, казалось бы, должны были привыкнуть, живя так близко к городу.

Впрочем, может и привыкли. Закат заметил юнца, перепрыгнувшего через плетень, прижимая что-то к груди. Недовольная похищением курица вдруг заорала, забила крыльями, выдавая воришку. Тот не стал дожидаться поимки, бросил птицу и помчался, как заяц, напрямки через соседний огород. Хозяин с проклятиями вышел забирать свое имущество, но курица, переполошившись, помчалась от него куда-то по дороге, смешно растопырив крылья.

— Тьфу, развели жулья! — зыркнул при этом крестьянин почему-то на Заката. Тот не стал спорить, только подтолкнул пятками Злодея.

Дорога ширилась, подпитываясь вливающими в нее тропами, как река ручьями. Стали встречаться путники, то споро отодвигающиеся с дороги коня, то обгоняющие его сами. Медленные телеги приходилось объезжать по размытой недавним дождем обочине. Закат, уже не столько голодный, сколько сонный, предоставил Злодею самому выбирать скорость, только изредка придерживая, чтобы пропустить пеших. Конь, успевший снова проголодаться и оттого еще злей обычного, вел себя отвратительно, кусая проезжающих мимо кобыл и норовя сунуть голову в телеги, видимо, везущие какую-то провизию. Его ругали, Закат извинялся, и в конце концов направил Злодея на обочину. Спешился, погладил буяна по морде.

— Или ты разворачиваешься и скачешь обратно в Залесье, — поставил условие Закат, — или едем дальше, не мешая другим.

Конь недовольно фыркнул, вскинул голову, но остался стоять, и после этого старался вести себя прилично.

Чем ближе они подходили к воротам, тем медленней двигались люди. Вскоре и вовсе остановились. Закат рассеянно, как на кружащий лист, смотрел, как стражники на воротах обыскивают телеги, то и дело переругиваясь с купцами. Некоторых пропускали, едва увидев грамоты, другие задерживали очередь надолго. Когда дело дошло до Заката, им занялся всего один старик, пока остальные завели разговор со следующим торговцем.

— Кто такой, зачем прибыл в Лесовысь?

— Я еду в Цитадель, через город проездом, — Закат замешкался, не зная, что сказать на первый вопрос. Стражник, впрочем, ответа требовать не стал. Неодобрительно пошевелил пышными седыми усами — наверное, пожевал губы.

— В рыцари небось… Раньше-то каждый ребятенок мечтал, а теперь одни бродяги, — на старика зыркнули, тот не обратил внимания. Достал из-за пазухи бумагу, передал Закату. Махнул рукой. — Иди, только с коня слезь. Если сегодня из любых ворот выйдешь — отдашь грамоту, пропустят бесплатно. Иначе плати виру.

— Спасибо, — поблагодарил Закат, хотя взять с него в качестве виры все равно было нечего.

В городе оказалось больше людей, чем он помнил. Даже окраины не пустовали: играли в грязи дети, ругались о чем-то соседки, деловито пробегали подростки. Нищие и воры пропускали идущего мимо оборванца, удивленно изучая хорошего, хоть и исхудавшего коня. Кто-то, прикинув, сколько за такого можно выручить, уже потянулся схватиться за уздечку, но тут же отдернул укушенную руку. Его товарищи засмеялись, заулюлюкали, подзуживая. Однако, убедившись, что конь им не по зубам, а пришлый не конкурент, отстали.