Зовите меня Джо

– Я уже настроил ее на сто лет вперед, – воскликнул Халл. – Отправимся прямиком в две тысячи семьдесят третий!

Глаза Макферсона по-совиному моргнули за толстыми линзами очков.

– Все проверки закончены, – сказал он. – Во всяком случае, так мне сказал Сэм. Сам-то я не отличу осциллографа от клистрона. У вас будет с собой комплект запасных частей и инструментов, так что вряд ли возникнут какие-либо затруднения.

– А я и не собираюсь их специально искать, док, – заметил Саундерс. – Ева все никак не может поверить, что нас не сожрут там пучеглазые чудовища с длинными клыками, и мне приходится повторять, что мы отправляемся лишь проверить ваши автоматические машины, если сможем их отыскать, выполним кое-какие астрономические наблюдения и вернемся.

– В будущем есть и люди, – напомнила Ева.

– Что ж, если они пригласят нас пропустить по стаканчику, мы не станем отказываться, – пожал плечами Халл. – Кстати… – Он выудил из объемистого кармана куртки бутылку. – Не пора ли произнести на дорожку тост, как считаете?

Саундерс немного нахмурился. Ему не хотелось усугублять возникшее у Евы впечатление об их полете как о путешествии в неизвестность. Бедняжка и так достаточно переволновалась.

– Мы возвращались в 1953 год и убедились, что дом стоит. Отправлялись в 1993-й, и дом тоже все еще стоял. В обоих случаях в доме никого не было. Эти прыжки настолько скучны, что не стоят даже тоста.

– Ничего, – отозвался Халл. – Еще скучнее будет отказаться от тоста, когда все уже готово. – Он налил всем, и они чокнулись. Странная это была церемония для прозаичной обстановки лаборатории. – Приятного путешествия!

– Приятного путешествия! – Ева попыталась улыбнуться, но рука, подносившая стакан к губам, слегка дрожала.

– Ну, давайте, – сказал Халл. – Поехали, Март. Чем быстрее отправимся, тем быстрее вернемся.

– Конечно. – Саундерс решительно поставил стакан и направился к машине. – До свидания, Ева. Увидимся через пару часов – и лет через сто.

– Пока… Мартин.

Она произнесла его имя с нежностью. Макферсон добродушно улыбнулся.

Саундерс втиснулся в передний отсек вслед за Халлом. Это был крупный мужчина с длинными руками и ногами, широкоплечий, с грубоватыми невзрачными чертами лица под шапкой каштановых волос и широко поставленными серыми глазами с веером морщинок в уголках, потому что ему часто приходилось прищуриваться на солнце. На нем были лишь рубашка и рабочий комбинезон, местами испачканный пятнышками от смазки и кислоты.

Отсек оказался столь мал, что едва вмещал их обоих, вдобавок был забит инструментами. К тому же, исключительно ради спокойствия Евы, они прихватили винтовку и пистолет. Саундерс выругался, зацепившись за винтовку, и закрыл дверь. Щелчок замка словно отключил все посторонние мысли.

– Отправляемся, – произнес Халл, хотя в этом замечании не было особой необходимости.

Саундерс кивнул и включил проектор на прогрев. Его мощное гудение заполнило кабину и мелкой дрожью отдалось во всем теле. По шкалам приборов поползли стрелки, выходя на стабильные значения.

Сквозь единственный иллюминатор он увидел машущую рукой Еву. Он помахал ей в ответ, а затем резко и сердито опустил вниз главный тумблер.

Машина замерцала, расплылась и исчезла. Ева резко вдохнула и повернулась к Макферсону.

За иллюминатором заклубилась безликая серость. Гудение проектора мощной песней заполняло кабину. Саундерс взглянул на приборы и немного повернул регулятор скорости перемещения во времени. Они перенеслись на сто лет вперед – а ведь не прошло еще и ста дней с тех пор, как был запущен первый автомат. Главное, чтобы никакой болван в будущем на него не наткнулся и не уволок с собой.

Он резко щелкнул тумблером. Шум и вибрация тут же прекратились.

В иллюминатор ворвался солнечный свет.

– Дома уже нет? – спросил Халл.

– Столетие – немалый срок, – ответил Саундерс. – Давай лучше выйдем и оглядимся.

Они протиснулись через дверь наружу и выпрямились. Машина лежала на дне полузасыпанной ямы, по краям которой волновалась под ветром трава. Из земли торчало несколько каменных обломков. По голубому небу ползли пухлые белые облака.

– А автоматов-то здесь нет, – оглядевшись, заметил Халл.

– Странно. Наверное, они были настроены так, чтобы появиться на уровне поверхности. Так что давай посмотрим наверху.

Они явно находились в полузасыпанном подвале старого дома, который успел разрушиться за восемьдесят лет, прошедшие после их последнего визита. Специальное устройство в проекторе автоматически материализовывало их точно на поверхности. Внезапные падения или погребение под наросшими слоями грунта исключались. Не могли они и материализоваться внутри какого-нибудь твердого объекта – детектор массы не позволял машине останавливаться, если в этом месте находилась твердая материя. Но жидкость и молекулы газов не были для них помехой.

Саундерс стоял в высокой, колышущейся от ветра траве и обозревал безмятежный ландшафт штата Нью-Йорк. Кажется, ничто не изменилось. Та же река, все те же лесистые холмы на другом берегу. Под ярким солнцем сияли белоснежные облака.

Нет… Боже, нет! Где же поселок?