Зовущие корни (СИ)

«Смеяться надо мной вздумали, — шипела она, — ничего, я вам еще покажу»… Целый час размышляла, придумывая разные козни, но ничего толкового в голову не приходило. Хотелось устроить особенную пакость, чтоб долго помнили и боялись. Здесь сразу с кондачка не возьмешь, подумать надо основательно, но и затягивать ситуацию не хотелось. Что делать, что делать? Зинка снова и снова перебирала все известные гадости. Сплетнями здесь не отделаешься, необходимы действия.

Эврика… она поняла, что надо сделать. Быстро слазила в подполье, доставая две литровые бутыли самогона, сунула их в холщевую сумку и стала пробираться через огород к лесу. Отойдя подальше, чтобы в деревне не увидели, куда она пошла, свернула на дорогу и зашагала.

Идти далеко, но ноги сами несли ее, подгоняемые видениями расплаты. Иногда она шептала губами в злорадном удовольствии, не сомневаясь в успехе, в который поверила полностью. «Ничего, вы еще у меня попляшете, на всю жизнь запомните, как со мной тягаться».

Двадцать километров она отмахала за три часа, словно молодка, сразу направилась к дому участкового.

— Здравствуй, Олег Евгеньевич, здравствуй. Что-то ты у нас совсем не появляешься, али хворь какая взяла? Я и подлечиться тебе принесла, — она выставила на стол две бутыли самогонки.

Участковый уполномоченный капитан Устинов Олег Евгеньевич служил в полиции уже десять лет. Участок площадью большой, а проживало народу немного. Например, в Михайловке, что в двадцати километрах от поселка, шестьдесят пять человек, еще дальше в деревне — один житель остался. В деревнях народ пил, иногда дрались между собой, но без обращений в полицию, все равно телефона нет. Выходило, что по статистике участок тихий, без серьезных правонарушений.

Устинов приезжал в Михайловку только за самогонкой. Зинка давала ему бесплатно, и он ее не трогал. Оформив ее официально доверенным лицом, получал информацию, писал потом, что проведена профилактическая работа и все в ажуре. Сообщения имелись, меры принимались, на надуманность никто не взирал — главное отчитаться достойно.

Чаще писал он, конечно, сообщения сам от имени Зинки, чего она и не знала. Местный, он помнил всех по именам и фамилиям, знал, кто склонен к пьянству. Колька, например, состоял на учете, но об этом даже не догадывался.

В отделе имелись сведения, что Устинов сам попивает горькую и иногда превышает полномочия, сажая кого-нибудь из местных в собственный сарай на несколько суток. Но официальных жалоб не поступало, да и кто поедет служить в такую дыру.

— Ты че пришла, Зинаида, случилось чего? — сразу спросил ее участковый.

— Ой, миленький, Олег Евгеньевич, тут такие дела, такие…

— Говори по существу, Зинаида, — стал уже беспокоиться капитан.

— Я и говорю по существу. Появился у нас мужик в деревне, на машине приехал и жить собирается. Сам ни с кем не общается, машина краденая, а он беглый, точно в розыске.

Она выплеснула сразу всю придуманную информацию и сейчас старалась понять — поверил или нет ей участковый.

— Кто такой, почему беглый?

— Кто такой — не знаю, не спросишь. Точно городской. Чего у нас городскому делать, если ни родни, ни знакомых нет? Вот я и рассуждаю, что скрывается он.

Зинка рассуждала про себя, что информацию все равно полицейский проверит. Хотелось бы прямо сейчас, чтобы не тащиться обратно двадцать километров пешком.

— Да, есть в этом резон. Ты чего хочешь? — спросил Устинов.

— Я ничего не хочу, помилуй, Олег Евгеньевич, вдруг он бандит или убийца — страшно. Тебя, нашего защитника, рядом нет.

— Ладно, Зинаида, поедем, мужика вашего точно проверить надо. Говоришь, родных и знакомых у него нет в деревне?

— Нет, миленький, точно нет, — уверенно подтвердила она, — чего ему в нашей деревне делать? Наверняка и документы липовые у него, бандиты сейчас такие делают, что и не поймешь сразу.

Она планомерно и постепенно наталкивала участкового на определенную мысль.

— Не переживай, Зинаида, разберемся. Отвезу его в спецприемник, посидит, пока документы проверим, если они у него вообще есть. Ты пока заявление пиши.

— Заявление? — заерзала сразу же она, — боюсь я, вдруг он потом меня убьет? — она передвинула на столе самогонку, — лучше без заявления обойтись.

— Пиши, нельзя без заявления, — он дал ей лист бумаги и ручку.

Обратно Зинка ехала в коляске на мотоцикле. Переживала, что дадут мужику лет десять, а он вернется и убьет ее. За километр попросила остановиться и вышла, чтобы в деревне не видели, что она приехала на полицейском транспорте.

Капитан сразу подъехал к дому учительницы, вошел и удивился — на крыльце сидела вся семья Яковлевых. Они явно мешали. Без них он бы просто надел наручники и увез мужика в отдел, а сейчас необходимо соблюсти формальности. Он поздоровался, сразу подошел к приезжему, представился:

— Я участковый, капитан Устинов, попрошу, гражданин ваши документы.

Борис оглядел полицейского — вид очень помятый, изо рта явно тащило не перегаром, а свежей самогонкой.

— Добрый день, капитан, сейчас принесу.

Он ушел в дом, вернулся с паспортом, протянул его участковому.