Зрячие

– В области ключиц жертвы обнаружены две продольные симметричные отметины… – продолжил Кваху. – Здесь есть снимки, мистер Хантер.

Развернув подшивку, черноволосый помощник детектива ткнул пальцем в одну из черно-белых фотографий, прикрепленных к листку отрезком скотча. Скользнув по ней беглым взглядом, мужчина в серой шляпе нахмурился.

– Должно быть, на руке убийцы были часы или браслет, – произнес он. – Если он напал на Эдварда Росса неожиданно, то, вполне вероятно, какое-то время примерялся к нему издалека, чтобы наверняка завершить начатое и не попасть впросак. В этом случае логично, что преступник занес свою руку ниже и глубже уровня шеи Росса, чтобы жертва ненароком не выскользнула из его удушающих объятий.

– Думаю, вы правы, мистер Хантер. Коронер отмечает, что эти царапины оставлены на теле жертвы прижизненно.

Какое-то время индеец молча листал медицинскую выписку, изредка возвращаясь на несколько листов назад, словно сверяя данные. Однако внезапно на его оливковом лице застыла маска непонимания.

– Как-то странно, мистер Хантер, – протянул он озадаченно. – В освидетельствовании указано, что в черепе убитого была обнаружена грибница – очевидно, в тканях мозга разрослась черная плесень.

– Что же в этом странного, Кваху? Ущелье, где мы обнаружили останки, полностью обросло мхом.

– Да, но анализ показал, что грибок, найденный в мозгу Эдварда Росса, отличается от того, что растет в лесу.

– Что это значит?

Хантер с тревогой покосился на своего помощника. Однако индеец ответил не сразу – он снова углубился в чтение лабораторных исследований, и лишь спустя несколько минут решился нарушить возникшую в салоне авто тишину.

– Похоже на то, что образцы плесени, взятые из мозга Эдварда Росса и образцы с поверхности его кожи во многом схожи между собой, однако все же имеют ряд весомых отличий, – почесав кончик носа, неуверенно заявил Кваху. – Грибок в черепной коробке – это некая мутировавшая разновидность черной цвели из леса. Его эволюционировавший вид.

– Эволюционировавший? – по лицу детектива проползла мрачная тень. – То есть, плесень в голове жертвы появилась задолго до вылазки в чащу и убийства?

– Коронер не может однозначно ответить на этот вопрос, – в голосе индейца сквозила обеспокоенность. – Для этого необходимо провести ряд определенных исследований, которые отнимут не один месяц. Однако он предполагает, что заражение мозга грибными спорами произошло еще при жизни Эдварда Росса.

Илай Хантер и его помощник молча переглянулись. В автомобильном салоне повисла тяжелая пауза, нарушаемая только скрипом сухих деревьев, терзаемых всполошившимся снаружи ураганом.

Неожиданно дернув рычаг переключения скорости, детектив вдавил носком ботинка педаль тормоза и заглушил мотор. Дернувшись, машина покорно замерла прямо посреди пустого шоссе.

– Знаешь, Кваху, – мужчина в шляпе окинул тоскливый пейзаж пронзительным взглядом. – Я думаю, старый кирпичный завод вполне может подождать.

Он вновь завел мотор, и авто стремительно дернулось в сторону, едва не повернувшись на месте вокруг своей оси. От этого маневра бумаги, мирно покоившиеся на коленях индейца, полетели вниз, и груда монохромных снимков рассыпалась по округе, бесстрастно демонстрируя свое жуткое содержимое.

– Что вы задумали, мистер Хантер? – удивленно поинтересовался Кваху, пытаясь собрать скомканные листы бумаги воедино. – Куда мы едем?

– В резервацию Пайнс-Крик, – коротко ответил он. – Я хочу задать ее жителям несколько вопросов.

– Вы уверены в том, что это хорошая идея? Я думал, мы подождем ордера шерифа…

– Не стоит отвлекать Томаса Лонга от его насущных дел, – перебил Хантер, ловко маневрируя на безлюдном шоссе. – А для нас сейчас самое подходящее время, чтобы нанести визит местным индейцам.

– Но почему?

Опешивший Кваху наблюдал за тем, как детектив объезжает большие лужи на мокром асфальте, даже не сбавляя при этом скорости. Благо, на многие мили вокруг не было ни единой души – никто из местных не горел желанием покидать территорию города после того, что произошло с Эдвардом Россом.

– Потому что я неожиданно кое-что понял, – ответил наконец мужчина в серой шляпе, буравя темными глазами угрюмую ленту серпантина. – Та чикагская газетенка с заметкой о пропавшей парочке все еще при тебе?

– Нет, – растерянно пробормотал индеец. – Кажется, я оставил ее в своем номере…

– Что ж, тогда просто немного потерпи.

Когда машина пересекла границу, отделявшую Браун Брик от понурой прерии, распластавшейся во все стороны до самой линии горизонта, Хантер наконец сбавил скорость. Далеко впереди, там, где полоса асфальтовой дороги врезалась в серо-черное небо, виднелись темно-зеленые пики сосен. Очевидно, на территории резервации Пайнс-Крик вовсю лил заунывный ноябрьский дождь.