Зуб дракона

— Когда человек только научился распахивать землю и разбивать сады и еще не додумался обносить города стеной, со звезд спустился Драко Разрушитель. Он ненавидел человека за его тело и душу, объединенные вместе в одной сущности, и желал разделить их надвое — человек стал бы либо плотью, либо душой, и никогда и тем и другим разом. Старый Драко придумал себе страшное тело с чешуей и пастью, усеянной заколдованными зубами с краями настолько острыми, что они способны были не просто отделять душу от тела, но разрубить пополам волосок души. Но все пошло вопреки злому плану — как всегда у драконов. Пылая яростью, Драко расправил крылья и рухнул с небес. Сгорали целые города, и куда бы он ни пришел, души меркли, распадались и отделялись от тел. Но один мальчик поднял с земли камень, и, пока остальные, вопя, разбегались в страхе, бросил его прямо в пасть чудовища и выбил клык длиной со свою руку. Он поднял его за корень и поразил им дракона. Драко снова вознесся к звездам, но часть его осталась в этом зубе.

Стерлинг улыбнулся.

— И если вы поверите в слова старого повара, то именно так на свете и появился зуб.

— Вы ведь шутите, да? — спросила Антигона.

— Да неужели? — в тон ей отозвался он.

Антигона провела рукой по волосам и посмотрела на него искоса.

— Вы сами в это не верите. Подумать только, звездный дракон?

Стерлинг выпрямился.

— Идите за мной, — коротко сказал он, и пружинки заскрипели в его стальных ногах, когда он зашагал дальше.

Сайрус и Антигона пошли за ним через кухню к боковой двери.

— Я скажу вам только, — через плечо бросил повар, — что Ясон воспользовался именно этим зубом, чтобы добыть Золотое Руно. Когда из зубов дракона в поле стали прорастать бессмертные воины, то именно этим клинком он скосил их. Кадм именно с помощью него вызвал своих волшебных воинов, когда основывал Фивы. Он может оживлять мертвецов — хотя, конечно, не в том первозданном виде, что они были, — и, наоборот, упокаивать живых. Александр с его помощью переполошил весь мир и потерпел поражение только тогда, когда зуб украли. Юлий Цезарь, Ганнибал, Аттила, Карл Великий, Наполеон, Гитлер — все они искали его, и некоторым удавалось найти. На некоторое время.

Повар загромыхал вперед по коридору, колокольчики на его ушах позвякивали, и его слегка заносило на гладком полу. Он вел их к Галерии, к кожаной лодке на пьедестале. Не дойдя до нее, он встал на месте и указал на стену, на которой была растянута кожа какой-то гигантской рептилии.

— Как думаете, настоящая? — спросил он.

Сайрус внимательно посмотрел на нее.

— Она что, с какой-то огромной змеи?

— Не змеи, дружок. Пройди дальше, за угол.

Повар свернул в боковой коридор, и Сайрус с Антигоной пошли за ним. Шкура все никак не кончалась. Затем в сторону отделилась часть, и ребята разглядели гигантскую лапу с когтями — три спереди, один сзади, и каждый больше Сайруса.

— Не змеи, дружок… — снова задумчиво повторил повар. Он направлялся к концу коридора и по пути еще раз свернул.

Сайрус в оцепенении следовал за сестрой, не пытаясь запоминать и понимать, где именно они идут. Чего бы зуб ни делал, его больше нет. Скорее всего, его не вернуть. По идее, он должен чувствовать себя лучше. Спокойнее и свободнее. Он изо всех сил пытался так себя почувствовать, но ощущал только горечь и свинцовую тяжесть поражения.

Стерлинг остановился перед черной дверью и взялся за ручку.

— Но это не может быть звездный дракон. Это, скорее всего, динозавр, — не уступала Антигона.

— Скорее всего, — покладисто ответил Стерлинг. — Но если бы я столкнулся с летающей рептилией размером с хороший дом, имеющей намерение сожрать меня, я бы вряд ли назвал ее динозавром.

Он со скрипом открыл дверь и посторонился.

— Мисс Антигона, после вас.

Антигона отважно шагнула в темноту. Сайрус последовал за ней. В лицо ему пахнул запах пыли и гниения. Он чихнул. Дверь захлопнулась, и у них осталось всего четыре чувства — уши напряглись, кожу от страха покалывало, нос резал запах старого меха и формальдегида, во рту стоял привкус застарелого, несвежего воздуха.

Колокольчики повара мерно позвякивали.

— Это одна из шести африканских коллекций, хотя кельтская и азиатская частично везде проглядывают.

Он нажал выключатель, и над головой затрещало электричество. Через секунду под высоким балочным потолком ожило множество подвесных ламп.

Ряд за рядом высились полки и контейнеры коллекции, забитые до отказа, покачивающиеся под лампами. Между рядами практически не было свободного места для прохода, не более полуметра. Чей-то спинной хребет размером с хорошее дерево парил над всем этим на огромных цепях.

Сайрус смотрел на все это широко раскрытыми глазами. Он даже на какое-то мгновение позабыл о своем поражении.

— Что это все за штуки? — спросил он. — Зачем они здесь.

— На этих полках хранятся карты, журналы, сокровища, образцы и артефакты каждого Путешественника, Исследователя, Хранителя и Совершенномудрого, который когда-либо работал на территории Африки от имени Ордена.

Повар махнул рукой на забитые полки.