Зуб дракона

– А я тебе не райотдел, чтобы паспорта проверять.

Я примирительно положил ей руку на плечо.

– Ну ладно, ладно, Сафарова. Бабакин так Бабакин, нехай с ним. Так где он, этот нарушитель паспортного режима?

Она брезгливо дернула плечом, сбрасывая мою руку.

– Руки не распускай, начальник… В отъезде он.

Усмехнувшись, я снял руку с ее плеча и спросил:

– Куда уехал, когда вернется?

Сафарова хрипло рассмеялась.

– Ты что, начальник, больной? Так он мне и станет докладывать.

Теряя терпение, я нахмурился, и жестко выдал этой стерве:

– Вот что, Наташа, ты обороты-то сбавь, а не то осерчаю. У тебя живет опасный преступник, и если ты утверждаешь, что не знала этого, то я тебе официально об этом сообщаю. А посему мы у тебя сейчас устроим шмон, на законных, как ты убедилась, основаниях. И то, что мы найдем, а мы обязательно что-нибудь найдем, быстро тебе язык развяжет, если не захочешь с ним в подельники идти. Так что ты особо не умничай.

Повернувшись к ребятам, я коротко бросил:

– Найдите понятых и начинайте.

И снова Сафаровой:

– Давай говори, хватит из себя девственницу строить. А чтобы тебе легче на душе стало, дополнительно сообщаю, что Бугаев Анатолий Маркович, пятьдесят пятого года рождения, он же Гоша Бабакин, уже полгода находится в розыске. На нем висит убитый при побеге часовой, незаконная торговля наркотиками, и от его же руки месяц назад погиб наш сотрудник. Добавляет тебе жизненного оптимизма? А теперь давай, делай плаксивое лицо, размазывай сопли и кричи, что ты ничего этого не знала. Просто приютила давнего знакомого своего муженька, мелкого барыгу, а вообще почти честного предпринимателя, как и твой благоверный, который нынче тайгу окучивает за свою кристальную «честность» и безмерную любовь к законодательству.

Выговаривая ей все это в лицо, я подумал, что недооценил ее, баба она сильная. Не было ни истерик, ни жалоб, ни угроз накатать телегу прокурору за оказание давления. Ответила она мне спокойно и сухо:

– Поселился он у меня чуть меньше месяца назад. Он действительно представился знакомым Ашота, передал письмо от него. Живет тихо, скромно. В постель ко мне не лезет, не пьет, деньгами помогает. Чем он занимается – не мое дело. Позавчера собрался и уехал. Куда, не говорил, но пообещал, что будет дня через два, три. Я случайно видела билет на самолет. Рейс тридцать шесть восемьдесят один. Это в Баку. У мужа в Баку родня, мы часто летали этим рейсом, потому я и запомнила. Ну и все, больше я ничего не знаю.

Помолчав, она сдавленным голосом спросила:

– Что мне за него будет?

Я пожал плечами.

– От тебя будет зависеть, Наташа. Будешь нам помогать – тебе зачтется. Противиться станешь – пришьем соучастие.

В зал вошел Козлов, подбрасывая на руке пакет с белым порошком. В другой руке у него болтался небольшой плотно набитый холщовый мешочек. Андрей бросил и то и другое на стол со словами:

– Килограмма два. Зуб даю, – «герыч». К бабке ходить не надо. В мешке соломка. Там еще Володька «кейс» нашел с долларами, и еще вот это…

Он вынул из кармана и положил рядом с наркотиками потертый «ТТ». Я прихватил пистолет платком, вынул обойму и передернул затвор. На колени мне упал тускло блеснувший латунью патрон. В обойме было еще четыре. Вбив обойму в рукоять и поставив пистолет на предохранитель, я положил его на стол и поднял глаза на Сафарову.

– Ну, вот и повод, Наташа. При твоем-то любопытстве можно было это и раньше обнаружить. Ведь видела же, признайся.

Похоже, я недооценил ее дважды. Сидевшая до сих пор с непроницаемым лицом, она вдруг скривилась и зарыдала, закрывшись руками. Козлов поспешно вышел и через полминуты вернулся со стаканом воды в руках. Взяв у него стакан, я подал его Сафаровой, бросив Козлову через плечо:

– Позвони в управление, скажи, что организуем засаду. Бугаев позавчера уехал, предположительно в Баку. Будет, вероятно, сегодня вечером или завтра в течение дня. Передай, что на квартире нашли примерно два килограмма героина. Ну, и так далее.

Заметив вошедшего в комнату Дронова с обрезом карабина в руках, я добавил:

– И еще обрез кавалерийского карабина калибра семь шестьдесят два. Скажи, что помощи не требуется, справимся своими силами…

Последующие часы прошли в томительном и изнуряющем в своем однообразии ожидании. Сафарова безучастно смотрела на экран телевизора, время от времени занимаясь своими домашними делами и не обращая на нас никакого внимания, словно нас здесь и не было. Ближе к ночи, перекусив принесенными Козловым из ближайшей забегаловки бутербродами, я распределил время ночного дежурства, выбрав себе самое трудное, с трех до семи утра, и отправился в соседнюю комнату вздремнуть. Привалившись на узкую, но очень удобную кушетку, я ослабил брючной ремень, скинул ботинки и с наслаждением вытянулся уставшим телом. На другой кушетке устроился Дронов.