Зуб кобры

Я благодарно сжал ее ладонь. Она проявила большую сообразительность и находчивость.

Широкую солнечную полосу, надломленную на стене коридора, заслонила тень человека. Сакумаса стоял у двери и глядел на нас.

Кунти потянула меня за рукав, заводя к себе в комнату. Закрыв дверь, она достала из столика с зеркалом, стоявшего у открытого окна, микропеленгатор; протянула мне.

— Вот, возьми. По нему ты найдешь мою машину. Я оставила ее в лесу, сразу за парком, недалеко от виллы.

Я взял из ее рук прибор, положил в карман. Как ни странно, но сейчас мне было не до предстоящих событий. В голову лезли мысли о Кунти, о неизбежном разговоре с ней. Кажется, сейчас она думала о том же.

Отвернувшись от меня, она подошла к окну, долго стояла молча, глядя в сад. Наконец, повернулась ко мне. На губах ее мелькнула печальная улыбка.

— Ты можешь посчитать меня глупой… Никогда со мной такого еще не было… Знаешь, Влад, я ведь не смогу без тебя! — неожиданно призналась она, произнеся последние слова совсем тихо.

Я подошел к ней. Взял ее за плечи, повернул к себе лицом. Долго смотрел в ее печальные, полные надежды глаза. Мысли путались. Хотелось сказать что-то ободряющее, что-то важное, чтобы она сразу поняла, но, как на зло, не находилось нужных слов.

— Ты хочешь, чтобы я улетела с тобой? — каким-то чудом догадалась она, и надежда на мгновение вспыхнула в ее глазах яркой искрой.

Я молча кивнул. Действительно, она должна улететь со мной на Землю! Там ее место, там ее предназначение. Она создана для иного, лучшего мира, а здесь она чужая, как прекрасный нежный цветок, зачем-то распустившийся среди полярных льдов. Неожиданно для самого себя я ухватился за эту безумную мысль, подыскивая нужные слова, чтобы убедить девушку в своей правоте. Все будет хорошо. Кунти станет жить в Трудовом Братстве и расцветет еще краше под солнцем свободы и счастья, под чистым земным небом…

Я снова посмотрел на девушку. Она еще колебалась, но потом решительно посмотрела мне в глаза.

— Но это невозможно!.. — в ее голосе прозвучала трогательная растерянность.

— Почему? Подумай…

— Нет, нет! — оборвала она меня, даже отступила на шаг, словно защищаясь от моих слов. — Влад, пойми меня, я не могу бросить отца, друзей… Они нуждаются в моей помощи! А на Земле я чужая, и не спорь со мной!.. Ты же тоже не можешь остаться здесь? Тебя там ждут, и я буду тебе не нужна.

— Дело совсем не в этом! Ты должна жить другой жизнью, ты достойна этого! Подумай, на Земле…

— А как же все остальные? — снова прервала она меня. — Все мои друзья, другие хорошие люди на этой планете? Ты же не можешь забрать их всех с собой на Землю?

Она испытующе смотрела на меня.

— Нет, конечно.

— Тогда это похоже на простое бегство. А я не хочу бежать от своей судьбы! Я хочу, чтобы жизнь устроилась и на моей планете, так же, как на Земле.

Я хотел было сказать ей еще несколько слов, но она взяла меня за локоть. Твердо, как о чем-то окончательно решенном, сказала:

— Не будем больше об этом! Отвернись-ка! Мне нужно переодеться.

Кунти отошла вглубь комнаты, открыла дверцы шкафа, скрытого в глубокой нише. Я остался стоять у окна, задумчиво глядя в сад.

Низкие деревца с множеством кривых ветвей бросали густые фиолетовые тени на казавшуюся медной траву. Одна из теней показалась мне человеком, стоящим у дерева. Пригляделся — так и есть! Посмотрел правее: между деревьями ясно видны еще три человека, по теням, похоже, вооруженные. Значит, не только вилла, но и сад охраняются людьми Садора… Впрочем, этого и следовало ожидать. Кунти предупреждала, что ее отец сегодня усилит охрану.

За спиной у меня послышался слабый шум. Через минуту Кунти позвала:

— Влад!

Я обернулся, посмотрел на девушку. На ней черное платье, расшитое на груди серебром. Плечи и спина открыты. По левому боку длинный, искрящийся вышивкой разрез, при каждом шаге обнажающий загорелое бедро девушки. На ней почти не было украшений, только в волосы была вплетена сверкающая на солнце лента, да в уши были вдеты звездчатые серьги.

Она подошла ко мне, немного смущенная моим вниманием, улыбнулась.

— Ну как?

— Ты замечательно выглядишь в этом платье!

— Ты не понял! — нетерпеливо воскликнула она, сморщив носик. — Как ты находишь наш сад?

— Там эти люди… Это охрана?

— Ты заметил их? — Кунти вздохнула, опустила глаза.

Мне показалось, что она плачет. Я взял ее за плечи, заглянул в глаза.

— Не думай, я не плачу, — покачала она головой. — Просто вспомнила погибших товарищей… Они могли бы помочь тебе сейчас…

В дверь постучали. Кунти почему-то испуганно сжала мою ладонь. Спросила:

— Кто там?

— Дочка! Вы готовы? Скоро начнут собираться гости, — узнал я голос Садора. — Мне хотелось бы, чтобы ты со своим другом была поблизости.

— Да, папа! Мы уже скоро, — отозвалась Кунти. — Миран никак не может подобрать себе костюм.

— Надеюсь, он произведет на моих друзей хорошее впечатление?

— Конечно! Не беспокойся, папа!

Стоящий за дверью помедлил. Потом повторил:

— Гости уже собираются!

Послышались удаляющиеся шаги, постепенно затихшие в тишине дома.