Зуб мамонта

— Не в том смысле, — поправился Петр. — А вообще, с милым удовольствием. Вот куплю машину — хоть и правда в Париж махнем. Если, конечно, разрешат… Ты Вадиму-то что сказала?

— Вадиму?.. — Она с недоумением пожала плечами. — А что я могла сказать ему? Ничего… Впрочем, сказала, что есть у меня Илья Муромец, Жаботинский, сказала, что обещает унести на богатырских своих руках в Париж.

— Вот и умница! — Петр подошел к ней и хотел обнять, но Кира отстранилась.

— Ничего ему обещать я не могла… Так же, впрочем, как и тебе. Пойми, Петр, ну нет настоящего чувства. Кислорода нет.

Опять о кислороде! Петр взглянул в окно. Там возле мотоцикла уже крутились босоногие малыши — осваивали седло и коляску.

— Эй, эй! Отойдите от машины! Я вас! — строго крикнул Петр. — Ну, а как он там на Севере? Не рассказывал? — убедившись, что угроза подействовала и малыши неохотно отошли в сторону, поинтересовался Петр.

— Ты о чем? — спросила Кира.

— Ну, о заработках, например.

— Господи! — с тоской выдохнула она. — Опять одно и то же! Нет, он не рассказывал! А я, представь, не расспрашивала! Я ни о чем не расспрашивала. И о чем расспрашивать? Неужели снова о машине? Вы все — и Алька тоже! — все помешались на машинах! Но ведь есть же что-то еще, кроме этих дурацких ваших машин!

Петр опешил — так это было неожиданно. Что он такого сказал? Чего она злится?

— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал он. — Надо еще за матерью съездить. Да корзины привезти…

После его ухода Кира лежала на тахте и грустно смотрела в потолок, на извилистую сеть тонких трещинок.

В таком положении и застал ее вернувшийся Алька. Он тоже, едва вошел в комнату, как и Петр, в одно мгновение увидел посторонние вещи. Только в обратном порядке: сначала конфеты, потом цветы.

— Ого! Были гости? — спросил он. — Кто был?

— Вадим приходил, — устало проговорила тетя Кира.

— Вадим?! — завопил Алька, словно был не в комнате, а в лесу или на речке. — А зуб принес?

— Ну, конечно, только о твоем зубе я и должна была спрашивать!

— Не о моем. О зубе мамонта!

— Ах! Какая разница.

— Сравнила! Мой зуб и зуб мамонта!

Тетя Кира невольно улыбнулась:

— Не переживай, в следующий раз спросим.

День 156-й

В кино с Валеркой договорились идти на три часа. Хороший фильм — про наших разведчиков. Мишка два раза уже ухитрился посмотреть. И еще, сказал, пойдет.

После обеда Алька зашел за приятелем. А тот вместе с матерью малину на кустах обирает. Даже бабушка им помогала.

— А в кино? — спросил Алька. — Надо раньше пойти, а то билетов не достанем.

— Раньше! — сказал Валерка. — Знаю, что надо, да видишь сколько еще кустов?

— Успеешь. Посмотришь и завтра. — Мать лишь на секунду покосилась в их сторону — проворно обрывала и опускала ягоды в корзину, привязанную к поясу. — Сегодня надо закончить. Осыпается ягода. Последняя.

— Смотри же, рубль обещала дать! — напомнил Валерка.

— Дам, дам, отвяжись! — сказала мать. — Руками-то гляди, потише. Не роняй. С земли ягоду не поднимешь.

— Я сегодня тогда, наверное, не пойду, — пряча глаза, сказал Валерка и вздохнул. — Видишь, дело какое — осыпается ягода.

Алька с пяток минут помогал Валерке собирать малину. И правда, совсем спелая. А сладкая, как мед. Он всего лишь несколько ягод решился положить в рот. Вдруг Валеркина мать увидит? Если и не скажет ничего, так подумает. Жадная. Алька и еще бы немножко помог приятелю, если бы не его мать.

— Тетя-то твоя, — вдруг спросила она, — так ничего в саду и не делает?

— Почему не делает! — обиделся Алька за тетю Киру. — За цветами ухаживает. И я помогаю. Поливаем, бечевкой подвязываем.

— За цветами! — с неодобрением проговорила мать Валерки. Она еще хотела что-то добавить, но Альке совсем не хотелось слушать ее, и он поспешно сказал Валерке:

— Не пойдешь, значит. А я побежал. Вдруг — большая очередь…

Так точно и было. Еще издали он увидел, что тесный закуток, где помещается касса, не вмещает всех желающих попасть на фильм. Он попытался протиснуться в дверь, но какая-то сердитая девчонка в очках загородила дорогу острым локтем и сказала, что ничего у него не получится, пусть занимает очередь в хвосте.

Алька начал было доказывать, что очередь у него давно занята, только девчонку обмануть было невозможно.

— Да-да, — с издевкой сказала она, — мы тут целый час ждем тебя! Все глаза проглядели.

Спорить с ней было бесполезно. Да и толку-то! Проскочишь в дверь, а кто подпустит к окошечку кассы? В хвост, конечно, встать можно, но вряд ли тогда достанется на трехчасовой сеанс. А ждать еще два часа — никакого терпения не хватит.

Пока Алька раздумывал над этой, казалось бы, неразрешимой ситуацией, вдруг откуда-то сбоку протянулась рука с голубенькой бумажкой билета.

— Четвертый ряд тебя устраивает?

Вот чудеса, как в кино! Галка Гребешкова протягивает билет.

— Откуда у тебя? Лишний?

— Ничего не лишний. Тебе взяла. Я у кассы как раз стояла, когда ты насчет очереди заливал. Вместо одного два купила. Ты же так хотел попасть! Или четвертый ряд тебя не устраивает? Других не было.

— Что ты! — без памяти обрадовался Алька. — Самые лучшие места — четвертый ряд!