Зуб мамонта

— Я же сказал: меня не просили. — Он смыл под струей хлопья пены и добавил: — По-родственному, так сказать, откликнулся… Извиняюсь, вас Елена Сергеевна величать?.. Так вот, Елена Сергеевна, чтобы все было ясно: хозяйка этого дома, Кира Павловна, — моя невеста. Так-то, невеста! — со значением повторил Шмаков и снял с гвоздя полотенце.

Алька не заметил, чтобы в лице Елены Сергеевны что-то изменилось или дрогнуло, и все-таки ему было жалко ее.

День 118-й

Июльский номер журнала Алька просматривал нарочно медленно, страницу за страницей. Перевернет лист и смотрит — справа, потом слева. И здесь нет? Что ж, пойдем дальше. Новый переворачивает лист…

Почтальоншу — полную девушку с кожаной сумкой на плече — увидел из окна. Увидел, как подошла к калитке, что-то опустила в ящик. Он сразу подумал о журнале. Если бы не цветы, густо разросшиеся по всему палисаднику, он бы не испугался, сиганул прямо из окна. Подумаешь, какие-то два метра! Из-за цветов не прыгнул. Жалко, сам же с тетей сажал весной. И поливал не раз…

Да, не напрасно ходил он тогда в почтовое отделение, платил деньги. Согласно квитанции, он со второго полугодия являлся подписчиком журнала «Пионер». И вот дождался: свежий июльский номер у него в руках.

Все меньше и меньше остается страниц. Вот и последний лист. Обложка… Собственно, почему он ожидал, что опубликуют в этом номере? Ведь в письме сообщили: «В одном из ближайших номеров». Значит, не обязательно в этом. Наверное, в следующем.

Алька, как мог, успокаивал себя, все-таки ему было обидно: чего только не напечатано в журнале, а его небольшого рассказика, такого хорошего и веселого (недаром всем ребятам понравился), в этом номере нет.

Нет, так будет! Алька бросил журнал на стол — потом почитает. Открыв ящик шкафа, он достал голубые ласты, маску с овальным стеклом и пластмассовую трубку для ныряния.

— Елена Сергеевна, — заглянул он в дверь кухни. — Я — на речку.

— И к обеду не вернешься?

— Так ведь речка… — виновато сказал Алька.

— Понимаю, понимаю. — Она часто закивала. — Только хочу напомнить, что первая кожа у тебя пузырями уже сошла. Вторую начнешь?

Алька рассмеялся. Веселая Елена Сергеевна, как скажет — хоть падай!

— К обеду постараюсь прийти.

— А бутерброд все же заверну. Сама помню: аппетит на реке — хоть собственные тапки кусай…

За Валеркой можно не заходить — вчера еще сказал, что утром с матерью пойдет на базар. Но Алька на всякий случай зашел. Напрасно, конечно. Бабушка (она сидела у открытого окошка и что-то вязала) подтвердила: помогает матери продавать клубнику.

«Заездили беднягу», — посочувствовал Алька и отправился на речку. А Валерка освободится — сам прибежит. Дорогу знает.

Пляж длинный, на целый километр тянется, а народу — вот удивительное дело — битком. Почти как в воскресенье. Выбрать площадку — в волейбол постукать — не так просто. Направо срежешь — кусты сплошняком, мяч не достанешь, налево срежешь — какой-нибудь дядька орет: «Места другого нет! Еще раз попадете — вилкой проткну!»

Нашли в конце концов площадку. Били и «резали» тугой мяч до тех пор, пока ладони не стали огнем гореть. И тогда лучший вратарь по кличке «Тигра» издал долгий, призывный вопль, и ребята всей бронзовой орущей ватагой кинулись в воду.

Алька заплыл на середину реки, перевернулся на спину, и от яркого солнца, приятной усталости и блаженства, которое ощущал каждой жилкой своего тела, раскинул руки по сторонам, зажмурился. Полежав так с минуту, он вспомнил о ластах и маске, поплыл обратно и тут на желтом песке среди ребят увидел и тотчас узнал Толика Белявкина. Значит, Толик вернулся из лагеря? Ну, ясно — в первую же смену ездил. Алька обрадовался. Он совершенно забыл о том глупом недоразумении, из-за которого Толик, вероятно, и не зашел в последний день перед отъездом в лагерь проститься с ним. Алька обо всем сейчас забыл. Да и что там помнить! Ерунда какая-то! Главное, что Толик вернулся. Толик — самый лучший его друг.

Но не успел Алька выскочить на берег, как рядом с ним, подняв тучу брызг, плюхнулся в воду Валерка. Он схватил Альку за ноги, поволок на дно. На Валеркином широком, чуть рябоватом лице сияла такая улыбка, точно он минуту назад проверил таблицу денежно-вещевой лотереи и узнал, что выиграл мопед «Верховина-3».

Алька выплюнул воду:

— Нахлебался из-за тебя… Летишь как очумелый! Не смотришь!

— Поплыли! — Валерка нисколько не обиделся. — Догоняй! Живо! Что-то скажу!

— Да я только оттуда, — вяло сказал ему вслед Алька (будто Валерка мог услышать его!). Покосился Алька на берег, отыскивая глазами Толика, не нашел и, взмахнув руками, поплыл за Валеркой. Любопытно все же, что за экстренное сообщение у него.

— Ну, рассказывай, — подплыв к приятелю, сказал Алька.

— Два ведра клубники продали… — Валерка похлопал ладонью по воде, подмигнул Альке.

— Про это и хотел сказать?

— Обожди. — Валерка засмеялся и с удовольствием добавил: — Мать просчиталась в килограммах. Трешку зажилил. Все не даром таскался по такой жаре.