Зубы дракона

— Будь счастлив, дружище! Живи, богатей, и… — у него перехватило дыхание, и он отвернулся.

— Бери! — толкнул Калинников другого индийца, уже незнакомого. Тот, увидев, что Хаким не испепелился на месте, не провалился сквозь землю, пошел уже охотнее и получил тоже три кристаллика. А потом, как бывает всегда, каждому из толпы показалось, что на его долю подарка не останется, не хватит. Люди решительно пробивались к Сатпапалу, получали по кристаллику и с опаской вертели в руках.

— Похоже на зуб акулы… — тихо промолвил кто-то.

— Зуб акулы?.. — радостно подхватил Сатиапал. Он уже пришел в себя и снова стал прежним самоуверенным раджой, который говорит для истории. — Нет, дружище! Назовите их лучше «зубами дракона». Того дракона, который прогонит прочь иностранцев и поможет освободиться нашей прекрасной Индии!

Наступила тишина. Кто-то шепотом переспросил:

— Что сказал раджа?.. Что?

Аллегория осталась нерасшифрованной, Сатиапал не понимал народа, народ не понимал его.

Глава XX Мистер Кроссман кладет зубы на полку

Какую же цель преследовал Джаганнатх Сатиапал, когда гордо бросил вызов английскому империализму, поднимая, как оружие, горсть кроваво-красных кристаллов? Может быть, этот препарат неизвестно каким образом был способен уничтожить захватчиков и защищать в бою свободолюбивых?.. Или Сатиапал видел перед собой долгие годы освободительной войны, разрушенные селения, вытоптанные поля, — то время, когда препарат академика Федоровского помог бы индусам одержать победу над захватчиками? В самом деле, какое же назначение мог иметь сугубо мирный препарат, призванный только поддерживать, утверждать жизнь?

Нет, замыслы Сатиапала были более величественными и дальновидными! Иногда он сам пугался своей мечты.

Профессор считал, что препарат академика Федоровского способен буквально перевернуть дипломатию и экономику, преобразовать духовную сущность человечества всей планеты, раз и навсегда устранить войны и насилие.

«Голод, только голод правит миром! — внушал сам себе Сатиапал. — Это грубое, животное чувство заставляет человека лгать и убивать, унижаться и обливаться потом. Достаточно уничтожить голод — и никто не захочет покоряться эксплуататорам и колонизаторам. Капитализм отомрет тихо и незаметно, как муха осенью… А история на золотых скрижалях запишет имя того, кто дал человечеству по-настоящему свободную жизнь».

Может быть, Сатиапал преувеличивал. Может быть, не учитывал, что при капиталистических условиях изготовление «зубов дракона» тоже станет бизнесом, и трудящиеся заплатят за эрзац-еду своим потом и здоровьем. Но было ясно, что препарат Федоровского мог принести кое-кому большую неприятность. Английская разведка учла это.

Кто знает, откуда стало известно о направлении исследований Сатиапала. Возможно, сам профессор перед кем-то обмолвился неосторожным словом или какой-то из агентов «Интеллидженс Сервис» пронюхал что-нибудь у слуг, которые по делам изредка выезжали за пределы имения, но за Сатиапалом несколько лет назад была установлена систематическая слежка. Просматривалась его корреспонденция, фиксировались редкие приемы гостей, учитывались закупки приборов и химикатов. И когда весной 1946 года Сатиапал, по данным агентурной разведки, начал секретные переговоры с промышленниками о строительстве небольшой химической фабрики для изготовления неизвестного препарата, на сцену был выпущен Майкл Хинчинбрук со своим помощником Чарльзом Бертоном.

Майкл Хинчинбрук — предпоследнее колесико многоступенчатой разведывательной машины — знал об опытах профессора Сатиапала ровно столько, сколько нужно знать шпиону, чтобы определить главное и не гнаться за второстепенным. В конце концов, его мало интересовало, что нужно выкрасть. Как верный пес, который по приказу хозяина мчится поднять или отнять какую-либо вещь, он послушно принял задание и с тех пор прикладывал все усилия, чтобы достигнуть цели.

Чарли Бертон чуть не ускользнул из рук Майкла Хинчинбрука. Шпиону пришлось призвать на помощь всю свою находчивость, чтобы укротить непокорного помощника. И это удалось сделать. Бертон все-таки вышел на свидание, заискивал, выкручивался и поклялся выполнять все приказы.

Нет, Хинчинбрук теперь не даст себя одурачить! Он сделал вид, что поверил Чарли, но критерием искренности поставил весьма реальное условие: выкрасть не только кристаллы, но и все бумаги, касающиеся открытия. Для выполнения задания Хинчинбрук обещал дать все необходимые инструменты, кратко проинструктировал Бертона и назначил время и место следующего свидания.

Но встреча не могла состояться. Майк Хинчинбрук получил по радио приказ немедленно отправиться в Навабгандж.

Ох, если бы от этом знал Чарли Бертон! Не теряя и минуты. он бежал бы из имения Сатиапала. Теперь же он покорно выполнял волю Хинчинбрука, отыскивая для него то, что с удовольствием схватил бы сам.