Зульфагар. Меч калифа

Щуплый дернулся было выполнять команду, но тут же замер, испуганно уставившись на борттехника, которого боялся больше остальных. Боевик не знал, выполнять ли команду стоявшего возле машины офицера.

— Давай-давай, в темпе вальса, — разрешил прапорщик. И громко спросил: — Что там, командир?

Калюжный не ответил. Подбежавшему бандиту он кивнул на труп генерала.

— Бери и тащи в вертолет.

— Сейчас-сейчас…

— А кто там, командир? — спросил правый пилот, косясь в его сторону и в то же время стараясь не упускать из вида бандитов, стоявших под скалой.

— Генерал Волков, — глухо отозвался Калюжный.

— Кто? — не понял товарищ.

— Волков. Ты его не знаешь… Потом расскажу… Я с его сыном когда-то дружил…

Константин уже принял решение, что делать дальше. Он молча шел рядом со щуплым боевиком, который, кряхтя, тащил на себе мертвое тело. Смуглый голый торс чеченца блестел от пота, по его лицу катились крупные мутные капли, одна из которых зависла на кончике носа — эта капля ему мешала, однако, опасаясь уронить убитого, он не решался отнять от трупа руку и потому старался время от времени сдуть ее. Босые ноги бандита подгибались от тяжести…

— Попробуй только уронить, — сквозь зубы подтвердил опасения “носильщика” Калюжный. — Урою, урод!

— Сейчас-сейчас…

Наконец они дошли до ревущего двигателями вертолета. Трап остался внутри и бандит приостановился, не зная, что делать дальше. Потом он поднатужился и, чуть присев, из последних сил рыком вбросил мертвое тело в открытый проем. Было слышно, как громко ударилась голова убитого о металл лесенки.

— Что ты делаешь, гад? — Константин коротко двинул металлическим откидным прикладом автомата в зубы боевику.

— Сейчас-сейчас, — с готовностью откликнулся тот.

— Что ты заладил, как попугай: «сейчас-сейчас»? — обозлился Калюжный. — Слов других не знаешь?

Однако того заклинило напрочь:

— Сейчас-сейчас…

— Пошел к своим! — рявкнул Константин. — Слышишь, урод?

— Сейчас-сейчас…

Офицер начал поднимать автомат и боевик, бормоча свое «сейчас-сейчас», попятился от него по направлению к скале.

— Я так понимаю, что ты тут главарь? — в упор глядя на Каландара, спросил Калюжный.

Если бы Хамлаев так не подставил его, Каландар ответил бы иначе. Однако Зульфагар сознательно обрек его если не на смерть, то на плен. А потому Каландар считал себя свободным от каких-либо обязательств перед командиром отряда “Мстители ислама”.

— Нет, не я, — с вызовом глядя в глаза офицеру, сказал он.

— А кто тогда?

— А он уехал на другой машине. И в другую сторону. Вы его упустили.

Вертолетчики переглянулись.

— Значит, вы нас, это самое, специально отвлекли, чтобы спасти главаря?.. — недоверчиво уточнил правый пилот. — Скажи на милость, какое благородство…

Бандиты молчали. Не говорить же этим гяурам, что Зульфагар их попросту подставил.

— Ну ладно. Это не наше дело, — нетерпеливо вернул разговор к интересующему его вопросу Калюжный. — А как его зовут, этого вашего главаря?

— Зульфагар, — ответил Каландар. — Шанияз Хамлаев по прозвищу Зульфагар. Командир спецотряда «Мстители ислама».

— «Мстители ислама», говоришь? Ну что ж, значит, знаете, что такое месть… Так вот, «мстители», я передумал. Мы не повезем вас с собой. Мы вас тут положим.

Каландар переглянулся с подручными. Один из них смотрел сумрачно, обреченно, шевеля губами, наверное молился. Второй, щуплый водитель, который относил тело убитого генерала в вертолет, казалось вот-вот расплачется — его колотила крупная нервная дрожь, тряслась челюсть, по которой тонкой струйкой стекала кровь из разбитой прикладом Костиного автомата губы, глаза набухали влагой; он уставился на русского офицера с собачьей преданностью, словно еще на что-то надеясь.

— Ну так стреляй, чего ждешь? — угрюмо уставился на врагов и Каландар. — Или ждешь, что мы пощады просить будем?

— Так уж и не будете? — страшно ухмыльнулся Калюжный. И тут же сам ответил: — Еще как будете!.. Потому что вы не знаете, какую муку я вам придумал.

Каландар презрительно сплюнул на землю. У него это получилось с трудом — во рту пересохло и слюны почти не было.

— Ты, боевой офицер, будешь нас пытать? — с вызовом спросил он. — Хорошенькое дельце…

— Заткни свое хайло! — прикрикнул на него борттехник. — А то я сам тебе его заткну вот этой штукой, блин горелый! — Он показал Каландару автомат. И тут же сказал Калюжному: — Командир, давай кончать, а то мы что-то долго тут засиделись…

Константин кивнул ему: мол, я сам знаю, что делать. А сам опять обратился к Каландару.

— Ты прав, яйца крутить или кол в задницу вгонять тебе я не собираюсь. Но только то, что я придумал, будет еще похуже…

— Да что же хуже смерти от руки такого пидара, как ты, может быть? — Каландар постарался произнести эти слова как можно с большим презрением.

— Что может быть хуже? — переспросил вертолетчик, игнорируя оскорбление. — А вот что. Сейчас я тебя шлепну, потом поднимусь на «вертушке» в воздух и влеплю НУРами вон по тому выступу, — показал он вверх.

Каландар невольно взглянул по направлению пальца. Там, прямо над ними, навис исполинский каменный козырек.

— Ну и что? — не понял он.