Зульфагар. Меч халифа

А Константин не мог прыгнуть. Он завороженно, с расползающимся по душе ужасом, смотрел себе под ноги. Там из-под корпуса вертолета торчала голова борттехника, тело которого оказалось под брюхом вертолета. Вылезшие из орбит глаза, широко распахнутый, до краев, словно стакан, наполненный еще живой жидкой кровью, рот… Он не то выпал, не то сам выпрыгнул, пытаясь спастись, из обреченной падающей машины. И она грохнулась на него всей своей многотонной тушей.

— Чего уставился? Сейчас и сам трупом станешь! — заржал боевик, сообразив, из-за чего замер Калюжный.

Наконец их обоих — вертолетчика и разведчика — выволокли наружу. Банда — человек пятнадцать — окружила пленных. Их к этому времени уже обыскали, обезоружили, отобрали документы, оружие… Откровенно огорчились, что в карманах оказалось мало денег… Один из боевиков, быстро осмотрев карту, показывал своему командиру — дородному бородачу, внешне ничем особенно не отличавшемуся от остальных — обозначенную точку посадки. Другой высыпал из сумки, которая была у разведчика, все, что в ней было, на траву, торопливо перебирал содержимое.

— Ты кто? — в упор глядя разведчику в лицо, спросил командир.

Тот ничего не ответил. Только шмыгнул разбитым в кровь носом.

— Молчишь? Ну, молчи-молчи. С тобой еще будет отдельный разговор — тебя уже ждут в лагере. Все расскажешь. И за то, что убил Магомада, тоже ответишь…

Кто-то из его подчиненных резко, снизу вверх ударил разведчика под подбородок. Было слышно, как громко клацнули его зубы.

— Не надо, — равнодушно проговорил старший. — Его нужно доставить в лагерь живым и невредимым. Ну а там с ним Абу займется — тогда этот шакал все нам выложит!..

Остальные довольно загомонили.

— Ну а с тобой разговор тоже будет особый, — переведя тяжелый взгляд на Константина, зловеще предупредил командир отряда. — Нам от тебя никакой информации не нужно. Но и просто так на тот свет мы тебя не отпустим. Ты нам ответишь за все, что натворили у нас твои друзья. И займемся мы тобой так, что сам Шайтан в аду тебя пожалеет!..

В этом Калюжный не сомневался. Он едва не с ненавистью скосил глаза на свою правую руку, которая в самый ответственный момент его подвела, не смогла вытащить пистолет.

Константин увидел, что тот же боевик, который ударил разведчика, сжимает кулак, готовится врезать и ему. Заметил это и старший.

— Погоди до лагеря, — предотвратил удар старший. — Пусть сам идет, а то еще тащить придется. У тебя ж удар такой, что кого угодно уложит…

Разочарованно нахмурившийся было бандит довольно осклабился.

— Это точно, — подтвердил он и многообещающе взглянул на Константина.

Вертолетчик понял: жить ему осталось только до лагеря. Потом начнется растянутое до бесконечности невероятно болезненное умирание…

Все это произошло всего-то какой-то час назад. И вот привал — несколько молодых боевиков куда-то ушли, а остальные разлеглись на земле, отдыхая от утренней погони.

…Подошедший командир отряда отослал жестокого боевика на пост.

— Иди смени часового. А то не выдержишь, убьешь его раньше времени, — а сам подмигнул, кивком головы отозвав его в сторону. — Мне в этим вертуном поговорить надо, — доверительно понизив голос, сказал он жестокому. — Будто ты злой, а я добрый — постараюсь вызнать, какого шайтана он сюда прилетел…

Жестокий понимающе закивал, глядя на старшего с откровенным уважением: сам бы до такой комбинации он не додумался бы. Впрочем, все же остался при убеждении, что и сам смог бы выколотить из пленного все что нужно. Ну да только командиру виднее… В лагере свое наверстаем.

…- Глянь, — чуть слышно проговорил Турчанинов Валиуллину.

— Вижу.

Боевик, который пинал ногой вертолетчика, теперь направлялся в сторону, где изготовились к бою спецназовцы.

— Часового менять, — понял Кирилл.

Того самого часового, которого уже сняли изготовившиеся к бою спецназовцы.

Какую-либо команду подчиненным давать сейчас было бы излишним — подошедшего уберет боец, который окажется к нему ближе всего. Это лишь на несколько минут отсрочит нападение. И будет на руку изготовившимся к нападению — чем больше врагов будет уничтожено до начала стрельбы, тем будет лучше: все же их всего пятеро, вдвое более многочисленный, расположившийся на отдых отряд, судя по всему, состоял отнюдь не необстрелянных юнцов…

Кирилла, как, впрочем, и его товарищей, беспокоило лишь два обстоятельства: как бы во время намечающейся перестрелки случайно не пострадали пленные, а также то, что где-нибудь в кустах мог оказаться еще один, а то и не один, часовой, которого они не обнаружили и, соответственно, не обезвредили…

Между тем командир отряда боевиков присел возле Калюжного на высохшую колоду.

— Ну что, братцы, хреново? — спросил он простецки, словно бы даже дружелюбно.

Связанные не ответили.