Зултурган — трава степная

— Власть новая, и условия жизни переменятся, — толковал однохотонцам Церен. — Вы видели, сколько земли у Онкорова, у Бергяса? Таких богатеев по степи не перечесть! Отберем у них владения и раздадим переселенцам. Не от хорошей жизни они разбрелись по чужбинам.

Беседу их прервал вошедший в кибитку человек в краснозвездном шлеме. Церен сидел спиной к двери и не сразу заметил вошедшего. Когда обернулся, вскрикнул удивленно, побежал гостю навстречу:

— Шорва, менде! Каким ветром?

После ранения Церена на Маныче друзья надолго разошлись. Церен, конечно, знал, что Шорва служит в армии, ведет непоседливую походную жизнь. Несмотря на изгон белых, врагов у Советской власти не убавлялось.

— Еле отыскал тебя, — произнес Шорва, озаряясь своей широкой полудетской улыбкой. Он тут же уселся на кошму, подобрав под себя ноги.

— Разве ты не делегат? — с ноткой обиды в голосе принялся допытываться Церен. — Почему до сих пор не объявлялся?

— Дай, пожалуйста, отдышаться, все узнаешь. Сначала возьми сверток… Отвезешь моим старикам в подарок. Так же, как и вам, мне вручили пакет. Плитка чая и пять аршин ситца. Отрез пойдет маме на платье.

— Не беспокойся, все будет сделано! — заверил Церен.

Шорва, переведя дух, продолжал успокоенно:

— После твоего ранения нашу сотню слили с калмыцким кавалерийским полком. Сейчас мы под Краснодаром. Почти ежедневно рубимся то с зелеными, то с голубыми, то черт знает с какими. Наш эскадрон прибыл сюда обеспечить охрану делегатов от возможного налета местных банд.

— Что же ты глаз не кажешь? — с обидой упрекнул друга Церен. — Четыре дня съезд.

— Мы за селом, Церен, не здесь… Днем и ночью в карауле… Да и откуда знать, здесь ли ты? Вчера только удалось заглянуть в списки делегатов. А сегодня, как видишь, мы уже вместе!

— Ладно, снимаю с сердца обиду! Садись за чай. — Церен разлил в пиалы джомбу.

— Увидел как-то Араши Чапчаева… Худющий ходит, но веселый… Не узнал он меня…

Шорва спешил выговориться, перескакивал с одного на другое.

— Ха! Ну и сказанул! — Церен насмешливо уставился на Шорву. — Когда он видел-то тебя? Еще мальчонкой! А сейчас ты красный командир.

Шорва спохватился:

— Да, не забыть бы спросить: как там у вас с Ниной? Имя уже придумали сыну?

— Помирились! — Церен почесал пальцем переносицу. — Я их забрал в ставку. А паренька назвали Чотыном. В память о незабвенном старце, отдавшем жизнь за народ.

— Вот это дело! — воскликнул Шорва радостно. — Я тоже дам такое имя, если сын появится. Пусть на свете не убавляется Чотынов.

Друзья помолчали, отхлебывая из пиалы, лаская друг друга взглядами. Каждый из этих двух понимал: вот-вот разлучатся, а когда новая встреча — неизвестно.

Церен не дождался, пока Шорва сам заговорит о Кермен, и осторожно спросил друга о девушке. Ответ был не радостным:

— Несколько раз писал я ей — молчит… Не глянулся я ей, пожалуй…

— Не спеши, мой друг, с обидами на девушку! — предупредил Церен. — Вот ты научился в Красной Армии читать и писать, а в джолумах наших все так же темно, как тысячелетие назад. Разве забыл, что в Шар-Даване ни одного способного водить карандашом по бумаге? Теперь представь себе: может ли девушка-калмычка ходить от кибитки к кибитке в поисках грамотея, тем более — довериться ему в своих сердечных делах! Весной я ездил в Цаган-Нур, по пути завернул в Шар-Даван. Кермен вся засияла от счастья, когда узнала, что мы недавно встречались… Ждет тебя девушка!

— Успокаиваешь? — требовательно посмотрел Шорва на друга. — Ладно, поверю и на этот раз.

— Сердцу своему верь, друг! Кермен не растратила этой веры.

— Как вы с Ниной?

— Терпим, брат, терпим! Война!

Вошли Джергя Шалаев, Санджи Очиров, с ними двое из делегатов. Церен представил им Шорву.

Едва отрекомендовавшись, командир сотни посмотрел на часы и заявил по-войсковому:

— Разрешите идти? Мне пора.

Часы с серебряной крышкой и звоночком привлекли внимание Нармы.

— Ого! — воскликнул бывший батрак. — Часы как у зайсана.

— Именной подарок комдива Ханукова… За успешную операцию по уничтожению банды! — доложил Шорва, взяв под козырек.

Церен вышел проводить друга.

— Отпросись, Шорва, после съезда на неделю, навести Кермен. Будь понастойчивее: если согласится, увези ее домой, оставь у своих родителей.

— Церен, не будь таким простаком! Разве она поедет со мной без свадьбы?

Церен, кажется, все продумал до мелочей.

— Может, и поедет! Время сейчас тревожное… Если какой-нибудь парень приедет сватать да задобрит старуху, наврет, как в свое время наврал ей о тебе Така — ищи тогда, кто из вас прав, кто виноват… А ты не дремли, вояка. Не согласится уехать — засватай ее и возвращайся в полк!

— Ой, Церен, — вздохнул Шорва будто перед тяжким испытанием. — Не осрамиться бы этому вояке. Но выхода нет! Будь по-твоему!

Он вскочил на коня.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1