Зумана

— А я вам еще раз говорю, — Нуро сердито рубанул воздух ладонью, — мы не можем сейчас повернуть обратно! У нас слишком мало воды, да и пищи осталось по хорошему на десяток дней, не больше! Мы должны пополнить запасы, иначе все отдадим тут концы!

— Но, капитан! — громыхал здоровый как лось сэр Инмар, также едва усмиряя кулаки, — Если мы сунемся в эти земли, то конец наступит еще верней! Если там чума, то пища и вода тоже заражены. Нельзя так рисковать!

— Не будем высаживаться в Ксархане, — сказал капитан, пытаясь придать голосу более спокойный тон, — пройдем до Дерги и разведаем, как обстоят дела там. Если и в Дерги все так плохо, у нас еще хватит провианта до следующего княжества — Зие. Я не думаю, что чума успела поразить все земли Диких Княжеств. Если же это так… Рискнем войти в гавань Андеи.

— Но там такие шторма… — пробормотал один из старших матросов. Андея была крупным королевством, которое отделял от Княжеств громадный скальный массив, протянувшийся на несколько дней нелегкого пути.

— Да. Шторма. И еды у нас останется чуть. Поэтому давайте молиться, чтобы уже в Дерги все было благополучно… А назад я не дам плыть. Это смертоубийство.

Как раз в этот момент из-за борта показалась голова одного из тех матросов, что спускали еле живого ксарха обратно в его лодку. Стоявшие на палубе дружно отшатнулись от бедолаги и его напарника, который выбрался следом. Но матросы, эти тертые жизнью парни, похоже, уже смирились со своей участью — без единого слова они последовали к трюму. Линта же, толмач, все топтался возле того места, где недавно лежал степной воин.

— Капитан, — робко окликнул он, — ксарх сказал, эта чума начинается как простуда. И еще он сказал, что лекарства от нее нет…

Толмач был молод и хорош собой, наверняка в Тауре у него осталась жена или невеста. Но, глядя на Линту, Шут мог с полной уверенностью сказать — домой этот парень не вернется… В вещем сне он был одним из первых, кто переступил порог смерти. Шут смотрел на него и не мог поверить в то, что этот статный красавец скоро будет охвачен тем огнем, который уже проник на «Вилерну» и затаился среди ее экипажа.

— Простуда! — рыкнул Нуро. — Да тут половина парней в соплях от этой дрянной погоды! Поди отличи!

"А я? — подумал вдруг Шут. — Останусь ли я сам в живых?"

Он наверняка знал — что бы ни пытался предпринять капитан, корабль обречен. Но какой прок говорить об этом теперь? Никакие слова не могли отвратить беды, а только лишили бы людей надежды. И подобно каждому из его спутников, Шут не мог поверить в свою смерть. Ему казалось, что угодно может случаться вокруг, но сам он останется невредим. Ибо его путь незавершен. Ибо он уже побывал за чертой, отделяющей живых от мертвых, и вернулся. Не для того ведь, чтобы погибнуть теперь.

"А ведь я не хочу умирать!", — изумился Шут. И впервые осознал до конца, что как и в прежние — теперь, казалось, такие далекие — времена, ему дорога его жизнь. Пусть и такая убогая, полуразрушенная, разбитая на тысячи осколков. Но он не мог себе представить, что откажется от нее. Теперь, когда смерть вдруг подошла так близко, Шут понял, как глупы и даже преступны были его мысли о ней. Желать подобного, когда рядом столько людей оказались на краю гибели — можно ли представить себе большее кощунство?..

16

Минула неделя.

Когда скалы Дергитских земель выросли на горизонте, все уже почти поверили, что беда обошла «Вилерну» стороной. Сосланные в трюм парни не только не заболели, а, казалось, были даже рады отдыху, что выпал на их долю. Коротая скучные дни в темноте своего заточения, они то и дело начинали распевать веселые песни, а то и просто принимались шумно резаться в кости и тришу, любимую игру всех моряков. Их зычные, закаленные на вантах голоса доносились сквозь доски палубы и были неоспоримым доказательством того, чуме эти сильные здоровые матросы оказались не по зубам.

Но Элея все равно не покидала своего уединения, пищу ей приносил лично лорд Этен. И в Большой каюте уже никто не собирался. Свою еду все получали строго в свои же чашки, с которыми надлежало подходить к кухне. Помощник повара плюхал в них изрядно сокращенные порции варева, не касаясь посуды своим черпаком.

Шут, как и остальные обитатели верхних кают, старался лишний раз не высовываться наружу. Он-то прекрасно знал, что беда никуда не делась, лишь затаилась на время. И потому нередко предпочитал обойтись без еды, если не чувствовал слишком сильного голода. Его телу никогда не требовалось особенно много пищи, и теперь Шут был этому искренне рад, хотя и понимал, что такими темпами снова быстро утратит накопленные силы. К тому же теперь у него не осталось возможности пить отвары из Ваэльиных трав…