Званый ужин

А Круэлла уже извлекла из-за пазухи скомканный клочок бумаги. Довольная, что грудь осталась внутри, Клэрри была немного разочарована: Круэлла могла бы выудить оттуда что-нибудь позанятнее — дохлую рыбу, например… было бы похоже на картину сюрреалиста. Или дохлого кота — вот была бы жуть. Или даже дохлого далматинца. Для Круэллы — в самый раз.

Тильда отправила окурок Круэллы в окно вслед за своим и принялась рукой смывать с раковины следы преступления, приговаривая:

— Давно пора завести в ванной нормальные тряпки…

— Тильда, радость моя, — проворковала Круэлла, — ты только посмотри, какое чудное, чудное угощение приготовила для тебя твоя самая, самая лучшая подружка!

— Что?

Тильда обернулась, взвинченная, встрепанная. Сузила глаза, присматриваясь к угощению своей самой лучшей подружки.

— Джуди… Джуди! Не можем же мы…

— Это еще почему?

Клэрри приклеилась к щелке. Разглядеть бы, что там такое — в сложенных чашечкой ладонях Круэллы. Посмотреть явно есть на что, но из-за двери не видно. Ну что за досада — все равно что сидеть в кинотеатре позади какой-нибудь каланчи, закрывающей тебе большую часть экрана. Именно ту часть, где происходят самые интересные события.

— Джуди, я хозяйка приема. Я должна немедленно спуститься на кухню, иначе Полин угробит блюдо. Я должна придерживать Алекса, иначе он удавит Стилбурнов. Я должна изображать идеальную супругу перед нашим почетным гостем, этим жирным козлом. Я должна развлекать Кристину Тэкстон, чтоб ей сдохнуть. И как, черт побери, я со всем этим справлюсь, если слечу с катушек?

Тильда мельтешила как заводная. Волосы паучьими лапками лезли из узла, руки безостановочно метались — поднялись к горлу, вновь упали, сцепились, захрустели пальцами, резко взлетели к прическе в бессильной попытке привести ее в порядок. Глаза испуганно округлились, губы напряглись и поджались так, что вовсе исчезли с лица. Тильда была на распутье: то ли стоять, то ли сесть, то ли вовсе удрать из ванной. Клэрри готова была ринуться назад в спальню, долой с глаз Тильды, но ее что-то остановило. Шестое чувство подсказывало, что Тильда не уйдет отсюда, пока не приложится как следует к угощению, — что бы там ни таилось в ладонях у Круэллы. Похоже, и Круэлла это понимала: нисколько не тронутая паникой Тильды, она лишь заманчиво улыбалась.

— Дорогая моя, — тягучим сиропом полился ее голос, — к чему дергаться? Не хочешь — не надо, силком запихивать не стану. Погляди на себя со стороны, Тильда: трясешься из-за пустяков. Старый добрый Чарли вреда не принесет — если только не рванешь к столу со снежком вокруг носа. Ну же, решайся. Сразу взбодришься, вот увидишь. Тетушка Джуди плохого не посоветует.

Круэлла победила. Клэрри знала, что Круэлла знала, что победила. Наверное, знала и Тильда — на глазах унимаясь, она уже вновь пристраивалась на краю раковины.

— И сразу же назад, ладно? Алекс догадается. Клянусь, догадается.

— Вздор. Мы вправе задержаться. Мы ведь обихаживаем твою прихворнувшую невестку, не забыла?

— Она не моя невестка, а Алекса.

Тильда надулась, точно незаслуженно наказанный ребенок.

— Ладно, невестку Алекса. Какая разница? Мы при деле, а это главное.

Обиженный настрой Тильды сменялся смиренным.

— Что ж…

— Порошочек, между прочим, что надо. Я вчера пробовала, с Молли.

Тильда капитулировала. Подавшись вперед, она пожирала глазами Круэллу. А та, словно кокетливая любовница, игриво отъезжала от нее по краю ванны.

— Ладно… разве что щепотку? — Тильда будто вернулась в школьное детство. Клэрри казалось — сейчас той не больше двенадцати. — Сколько тут?

— Грамм. Нам хватит. У нас ведь, если на то пошло, всего лишь обычный ужин. Не станем же мы скакать по комнате, как тогда, в Брайтоне, верно?

Тильда вдруг вся съежилась, как пергамент от жара.

— Господи, как мне тошно, Джуди, как тошно. Если Алекс не добьется партнерства с Тэкстоном… не знаю… я просто не вынесу. Я все время думаю о ребенке. О том, которого… ты понимаешь… Словом, о детях, которых у меня пока нет. Моя жизнь… в ней такая страшная пустота, а я… я ничем не могу заполнить эту пустоту, я не могу…

— У тебя случайно нет под рукой кредитки, Тилли? Или чего-нибудь похожего — маленького, с тонким краешком?

Клэрри стало жалко Тильду. Никогда прежде она ее не жалела, а сейчас вдруг разглядела внутри тонкой розовой оболочки живое и печальное существо. Все это очень грустно, а Круэлла, занятая своим порошком, даже не замечает тоски подруги.

— Ага, отлично! Подойдет. — Она отодрала прилепленную скотчем к кафельной стене небольшую карточку.

На карточке что-то было написано. Клэрри хотела прочитать, пока Круэлла вертела картонный квадратик в руке, но буквы были слишком мелкие. К ее радости, Круэлла сама прочла надпись нараспев:

— «Если что-то любишь — отпусти. Если вернется к тебе — значит, твое. Если не вернется — никогда твоим и не было». Господи, старый добрый хиппизм. Даже не помню, где и когда я впервые прочла эту мудрость. И ты на это любуешься, сидя на толчке?

— А мне нравится, — сказала Тильда. — Хотя Алекс прицепил его ради смеха.

— Три ха-ха, мать твою.