Званый ужин

Клэрри как-то рассказала Моррису об одной своей детской шалости. (Точнее, рассказывала она неоднократно, но Моррис по доброте душевной каждый раз делал вид, будто слышит впервые.) Когда Клэрри было четыре, она несколько дней в неделю проводила в соседнем детском садике, под присмотром миссис Гринэлг, мощной особы с волосами цвета ржавчины и пристрастием к платьям-балахонам и ярко-синим теням. Клэрри нравилось ходить в садик — рисовать, бегать по лужайке, возводить стены из больших, как настоящие, пластмассовых кирпичей. А миссис Кинг в эти дни могла вздохнуть свободно: не сказать чтобы Клэрри была таким уж проблемным ребенком, но хлопот доставляла и времени отнимала прилично. А времени миссис Кинг, как женщине занятой, всегда не хватало.

Однако же воспитательницей мать Клэрри была далеко не так довольна, как садиком. Нет, она не подвергала сомнению компетентность миссис Гринэлг — просто считала, что та ноет и плачется по пустякам.

— Можно вас на одно словечко? — мямлила в конце дня миссис Гринэлг, прежде чем мать могла забрать Клэрри домой.

И «словечко» это никогда не проливалось бальзамом на сердце матери — никогда миссис Гринэлг не отдавала должное очарованию и уму ее прелестной крошки, не хвалила вежливость Клэрри и ее хорошее поведение.

— Не хотелось бы вас волновать, — смятенным шепотом начинала воспитательница, — но ваша Клэрри меня немножечко тревожит. — И пускалась в нудное описание какой-нибудь ерунды: — У нее очень странная привычка подолгу глядеть на людей… Не следует ли вам проверить ее зрение?

Миссис Кинг кипела от злости, выслушивая намеки на свое халатное отношение к здоровью дочери, после чего цедила сквозь зубы:

— Уверяю вас, миссис Гринэлг, с глазами у Клэрри все в порядке. Она открывает мир, только и всего. Пытается увидеть его по-своему.

— Не хотелось бы вас волновать, но… — звучало в следующий раз, — ваша Клэрри очень мало играет с другими детьми. Похоже, она немножечко отстает в умении общаться.

— Еще чего! — заявляла миссис Кинг, застегивая пальтишко Клэрри. — Не смейте называть мою дочь отсталой. Она единственный ребенок, не привыкший к обществу других детей! Клэрри независима и сдержанна, а эти качества нечасто встретишь в малышах, как по-вашему? Я бы на вашем месте их поощряла!

— Вы женщина занятая, — пыхтела миссис Гринэлг на другой день, нагоняя Клэрри с матерью у самого выхода. — Не хотелось бы отнимать у вас время, но я тут на досуге размышляла над проблемами Клэрри с общением… Не следует ли вам проверить ее слух? Такого рода изъяны часто остаются незамеченными годами!

— Миссис Гринэлг, я понимаю, что вы желаете только добра, — не выдержала наконец мать Клэрри. — И тем не менее — пожалуйста, оставьте свои тревоги при себе. Клэрри не отсталая, не убогая и не калека. Со слухом у нее тоже все в порядке. Вам не приходило в голову, что она не играет с детьми потому, что ей с ними просто-напросто скучно? — И миссис Кинг, за ручку со своей безупречной девочкой, удалилась, оставив потерявшую дар речи миссис Гринэлг хватать ртом воздух.

После этого случая воспитательница оставила Клэрри в покое. Подействовала и беседа миссис Кинг с дочерью.

— Клэрри, детка, — сказала мать, — постарайся все же побольше играть с другими детьми. Миссис Гринэлг хочется, чтобы ты с ними подружилась, — ну так и подружись, а то мамочка до смерти устала слушать ее нытье.

Клэрри послушалась — и, как ни странно, полюбила садик еще больше. Даже начала рассказывать о новых друзьях — большей частью о Доминике Льюисе, который был как две капли воды похож на мальчика с рекламы шоколадных батончиков «Милки-Бар».

Однако несколько месяцев спустя миссис Гринэлг, бледная и измотанная, вновь отозвала мать Клэрри «на одно словечко».

— Что на этот раз? — вопросила миссис Кинг. — Побыстрее, прошу вас, — у меня полно дел.

Бледные щеки воспитательницы на глазах багровели.

— С вашей дочерью нужно что-то делать, миссис Кинг. Я не потерплю подобного поведения в своей группе!

Миссис Кинг с трудом сдержала смех:

— И что же она натворила?

— Все дети постоянно мочатся в штанишки. Каждый день! Вот уже целую неделю!

— И при чем тут Клэрри? — У миссис Кинг зародилась мысль, что воспитательница окончательно чокнулась.

— А вы спросите у нее… У нее спросите! — Миссис Гринэлг зловеще сузила глаза.

В какой-то момент, подтирая очередную лужу, миссис Гринэлг сообразила, что странная эпидемия не затронула одну лишь Клэрри. Допрос нескольких оскандалившихся воспитанников обнаружил еще один факт: помимо Клэрри, все малыши боялись заходить в туалет, к которому давным-давно привыкли. Дальнейшее расследование выявило истинную причину детских неприятностей: Клэрри застращала всю группу «призраком», который «засел в туалете и съест любого, кто туда зайдет». В садике воцарился массовый ужас, а миссис Гринэлг начала ступать в лужи, а то и во что посерьезнее.

— По крайней мере, теперь мы убедились, что с общением у нее все в порядке. Так ведь, миссис Гринэлг? — хмыкнула миссис Кинг и повела дочь в кафе-мороженое «Луиджи».