Звени, монета, звени

— Только одно, мой господин. Ни для кого не секрет, что как бы ни был хорошо подвешен язык у этого юноши, не устоит он против меня в бою, а я не хочу, чтобы меня называл убийцей младенцев. Так вот мое слово: поскольку обида нанесена не столько мне, сколько роду Аррайд, то любой из его членов по закону может выступить вместо меня. Завтра против сына Гуайре Менда встанет мой сын Сиге. И если случится так, что одержит Бранн победу, клянусь я своей честью не мстить ни ему, ни кому другому из его рода. Что скажешь ты на это, о мой господин?

— Отрадно мне слышать такое. И впрямь, лишь немногим отличаются сын твой и Бранн годами. Куда больше чести будет Сиге одержать победу, чем тебе убить того, кто пока не сравнился с тобой в доблести. Что скажешь, Бранн?

— Я тоже согласен, повелитель. Но если Сиге падет от моей руки, то пусть знает его отец: я не даю никаких клятв, кроме одной — мы еще скрестим с ним оружие!

— Да будет так!..

Голова. Мудрый

— Уф, я, кажется, совсем отвык от жары. Как считаешь, о Мудрый, не проветрить ли нам здесь немного?

Тон воина был, как всегда, чуть насмешливым, но к этому я уже давно привык.

— Или это не солнце виновато, а мы сами: так часто и помногу думаем, что от дум наших тяжких становится трудновато дышать… Ну, так как?

Я пожал плечами. Фрэнк подошел к окну и распахнул его настежь. В комнату ворвался свежий, бодрящий ветерок. Даже я на минуту оставил свои раздумья и вдохнул его полной грудью.

— Весна…

Да, зима с каждым днем всё больше сдавала свои позиции. Лайдор, затопленный талой водой, подставлял свои древние стены и башни яркому солнцу, на деревьях в парках и садах со дня на день должны были появиться почки, уже слышались голоса первых птиц, возвращавшихся в родные места. Повседневная жизнь Львиного города и всего Северного Предела неудержимо входила в новый виток, с каждым днем всё разительнее изменяясь.

А разгадка ребуса, над которым я и мои товарищи тщетно бились вот уже без малого три луны, не становилась ближе и на волос!

Трейноксис, Трейноксис, Трейноксис… Кто же ты такой? Кто или что?

Фрэнк накинул куртку, повесил на пояс меч и потянулся за своим неизменным шлемом, без которого он никогда не выходил на улицу в родном Пределе. Всё еще никак не может привыкнуть к своим меткам на щеках. Точнее, к статусу, который они символизируют и который для самого Фрэнка ныне недоступен.

— Нет сил сидеть тут без дела, — пояснил воин, встретив мой вопросительный взгляд. — Потолкаюсь еще по улицам, послушаю. Да заодно загляну на рынок и прикуплю кой-чего перекусить.

Я махнул рукой. Продуктов у нас достаточно, да потом скорее небо упадет на землю, чем он услышит что-то, чего не смог бы услышать Кольна, пропадающий в городе с утра до вечера. Но пусть идет, пусть дышит этим веселящим чистым воздухом, пусть наслаждается наступлением самого радостного из всех времен года, посылаемых нам Всеблагими.

А я попробую еще раз вспомнить всё с самого начала…

Когда имя «Трейноксис» сорвалось с губ Фрэнка, я чуть не вскрикнул. Должно быть, в душе я давно смирился с мыслью, что мой старый друг Серебряная Маска и есть неведомый нам враг. Да, горькая пилюля, но знать причину недуга — значит уже наполовину излечиться, как бы ни смешно это звучало в мире, где болезнь — знак того, что ты чем-то прогневил Четырех. И вот теперь, вместо ожидаемого облегчения, я испытал лишь недоумение и растерянность, а следом за ними — чувство, сильно похожее на гнев.

Я, Лаурик Западный, Уста Четырех, Мудрый, прозванный Искусным, понятия не имел, кто такой этот Трейноксис и где его искать! Этот человек ухитрился справиться с тремя моими братьями, включая самого могущественного — Мудрого Северного Предела, да и сам я, судя по всему, был его следующей мишенью, а я даже не мог представить, с какой стороны следует ожидать удара. Сказать, что осознание всего этого было неприятным — значит, не сказать ничего.

Рассудив, что в доме Керволда мы пока находимся в безопасности ровно в той же мере, как и в любом другом месте, мы с Кольной раздели всё еще пребывавшего в беспамятстве Фрэнка и уложили его в постель. После этого мой слуга остался дежурить в кабинете, а я отправился на кухню, расположенную этажом ниже. Конечно, в наших походных сумках была кое-какая провизия, но раз уж мы оказались в доме Керволда — большого гурмана и знатока хорошей пищи, то грех было этим пренебрегать. Впрочем, забивать голову приготовлением горячих блюд мне совершенно не хотелось, поэтому я ограничился двумя бутылками легкого восточного вина, горкой лепешек, копченым пряным окороком и пучком зелени, а на сладкое — хрустящим печеньем и вареньем из кизила.

Закусив, мы с Кольной сели друг напротив друга и погрузились в раздумья, прихлебывая вино и хрустя печеньем. Впрочем, оба в результате так ни к чему и не пришли, а посему решили рассуждать вслух. Выглядело это примерно так:

— Прежде всего «Трейноксис» — это что? Имя человека, прозвище, название сообщества?