Звени, монета, звени

Миновав несколько погруженных в полумрак комнат, скупо освещенных факелами, мы приблизились к еще одному дверному проему. Эге, вот тут уже была охрана. Правда, состояла она всего из одного мужчины, зато какого! Даже среди окружающей нас дикой, скудной обстановки этот человек казался мне выходцем из далекого прошлого. В скупом свете чадящего на стене факела невозможно было определить наверняка, где заканчиваются его спутанные волосы и борода, а где начинаются грязные одежды из медвежьих шкур. Мужчина не был высок, скорее наоборот, но его грудная клетка поражала своей шириной, а длинные, спускавшиеся почти до колен руки, бугрились чудовищными мускулами. Даже мой поджарый и мускулистый спутник казался на фоне этого чудовища хрупким подростком.

Заметив нас, страж шагнул вперед, поднимая прислоненную к стене дубину, вдобавок к чудовищным размерам и тяжести усаженную звериными клыками и осколками кремня. Мог Луйн замедлил шаг, стараясь держаться на свету и не делать резких движений.

— Инген.

Зверовидный страж прищурил свой единственный налитый кровью глаз и глухо проревел:

— Мог Луйн!

— Повелитель у себя?

— Да. Кого ты привел?

— Не твое дело. Пропусти нас.

Страж грозно оскалился и перехватил дубину обеими руками. Больше всего на свете мне захотелось развернуться и, наплевав на честь воина, броситься наутек или хотя бы обнажить меч. Хвала Четырем, я не сделал ни того, ни другого.

— Уходите! — рявкнул он. — Повелитель не велел его беспокоить. Он ждет…

Глаза Мог Луйна опасно сощурились.

— Он ждет меня, пожиратель тухлого мяса! — презрительно бросил он. — Если ты хочешь назвать меня лжецом, то иди и услышь подтверждение из уст самого Повелителя. Я с радостью подожду тебя здесь, чтобы прикончить.

Страж нечленораздельно выругался и посторонился.

— Я всё-таки доживу до того момента, когда ты оступишься! — прорычал он. — Один лишь неверный шаг, одно неверное слово…

— Не надейся, падаль!

Быть может, перебранка продолжалась бы еще невесть сколько времени, но тут из комнаты послышался громкий и властный голос:

— Мог Луйн? Это ты?

— Да, Повелитель! — громко ответил воин.

— Входи.

Заметив неприкрытую ненависть, отразившуюся при этих словах на лице Ингена, Мог Луйн злорадно усмехнулся и, отдернув полог, кивнул мне:

— Сейчас ты предстанешь перед Увенчанным и узнаешь свою судьбу.

Комната, в которой мы очутились, была освещена значительно лучше, чем весь остальной дом. Впрочем, обставлена тоже, — но это я заметил уже потом. Всё мое внимание сейчас было отдано рогатому исполину, сидящему на троне у дальней стены. При взгляде на этого человека мне захотелось склонить голову: такой властью и мощью веяло от него.

— Кого ты привел в мой дом, Мог Луйн? — прогремел Владыка Лесов, вставая. — И почему ты здесь, а не со своими воинами?

— Это Волчонок, Повелитель, — нисколько не смутившись, ответил мой спутник. — Бывший человек Ард-Ри Луатлава и твой будущий воин, если ты того пожелаешь.

Скинув с плеча плед и дорожную сумку, Мог Луйн небрежно бросил их вместе со своим копьем прямо на пол, потом подошел к очагу, над которым жарилась половина оленьей туши, бесцеремонно отрезал кинжалом изрядный кус и впился в него зубами.

— Волчонок? — расхохотался исполин, подходя ближе, и я с небывалым облегчением понял, что рога вовсе не растут из его головы — просто шкура оленя служила Владыке Лесов плащом, а череп с ветвистыми рогами — капюшоном, шлемом или — чем Всеблагие не шутят — венцом. Я почтительно поклонился и удостоился царственного кивка.

— Значит, Волчонок? — еще раз переспросил хозяин лагеря. — Ну, пусть будет Волчонок, хотя я бы предпочел видеть в своих рядах матерого волка! — Он подошел к Мог Луйну и неожиданно стиснул его спутника в объятиях так, что затрещали ребра. — Рад тебя видеть, дружище!

— И я рад. Кстати, Волчонок чуть было не отправил меня на тот свет, а матерый волк сидит у входа в твой дом и скалит клыки на всех проходящих мимо.

Только через несколько мгновений я понял, что лесной воин имеет в виду моего пса, которому я приказал дожидаться нас на улице.

— Садитесь, угощайтесь и рассказывайте! — широко махнул рукой Властелин Лесов. — Да и мне налейте.

После того как мы несколько раз осушили чаши крепкого и, на мой вкус, чересчур кислого пива, а также утолили голод, Мог Луйн кратко и сухо изложил историю нашего знакомства. Увенчанному она весьма понравилась.

— Ладно, — заявил он, хлопнув меня по плечу так, что оно на несколько минут онемело, — сойдет, молодец. Не сробел, да и оружием владеть умеешь, это хорошо. Да и у Луатлава, хоть и не люблю я его, в дружине плохих бойцов отродясь не водилось. Глядишь, воспитаем из тебя Волка. А, Мог Луйн?

— Глядишь, и воспитаем, — кивнул тот и внимательно поглядел на Увенчанного. — Если только ты не решишь его прикончить.

— Я?

— Ты, ты. Послушай его историю, а уж потом суди. Но сначала, — Мог Луйн оглядел Увенчанного, потом комнату, — сначала расскажи, с чего тут всё так изменилось? Золотая посуда, свежий тростник на полу, красивые ткани на стенах, новые резные лавки…