Звенья одной цепи

Пока он точно не лжет. И даже оттенки чувств, проскакивающие в его голосе, вполне правдивы. Или, по крайней мере, похожи на те, что сопровождали мои недавние размышления.

– Войны закончились, и перевал нет смысла держать на замке. Хотя южане – народ беспокойный. Так и не привыкли за сотню лет к житию в Дарствии.

О чем это он? Южные провинции не славят Дарохранителя благоговейно и коленопреклоненно? Не слышал раньше ничего подобного. Впрочем, не удивлюсь, если до столицы такие вести и вовсе не доходят, оседая в ушах чинуш, боящихся потревожить вышестоящее начальство.

– Хотите сказать, здесь случаются… – Какое бы слово подобрать, чтобы не спугнуть коменданта с выбранной тропки разговора? – Беспорядки?

Эрте Элбен равнодушно махнул рукой:

– Слишком громко было бы так их называть. Просто время от времени, не больше десятка раз за лето, люди с той стороны пытаются пробраться на эту. В обход форта, конечно. А мы их отлавливаем и возвращаем назад, вот и все здешнее развлечение.

– Прошу прощения, я недавно назначен в Дол и пока еще не знаком со всеми местными особенностями… Почему вы ловите этих людей и возвращаете?

Взгляд коменданта полыхнул злорадным огоньком:

– Потому, что им не дозволено сниматься с насиженных мест.

* * *

– Существуют запреты? Из-за чего?

Пауза перед ответом чуть затянулась, словно мой собеседник сообразил, что беседа свернула не туда, а возвращаться к развилке поздно, и единственный выход – продолжать, но шагать осторожнее, нежели прежде.

– В южных провинциях всегда жарко, а рек и озер слишком мало, да к тому же они часто пересыхают. И как только случается очередная засуха или суховей пройдет, многие тамошние жители пробуют найти лучшую жизнь в этих краях. Нет, конечно, бегут не только сюда, ведь этот перевал не единственный. Но и здесь пытаются пройти.

Он пока не ответил на главный вопрос, зато я, кажется, догадался, в чем дело:

– Там, на юге, мало рабочих рук, и потому высокими указами южанам запрещено покидать свою родину?

– Именно так. – Комендант удовлетворенно опустил подбородок.

Суровое правило. Хотя, наверное, правильное. В конце концов, все их прежние поколения жили там, так пусть и дальше живут.

– Но такие беглецы не слишком вам досаждают?

– Нисколько. Их задора хватает только на то, чтобы потеряться в горах, а переправляться через реку опасно, и рано или поздно патруль находит нарушителей.

Если учесть, что солдаты гарнизона явно подготовлены к горной службе, а им противостоят земледельцы с сухих южных равнин, в итоге подобных столкновений сомневаться не приходится.

– Может быть, вернемся к моему… беглецу?

– Как угодно. – Эрте Элбен сделал вид, будто предложенная вновь тема душераздирающе скучна. – Он был здесь. Вчера.

– Есть повод предполагать, что он пришел в форт не просто так, а с определенным прошением. Я прав?

Комендант тяжко вздохнул:

– И такие красавцы не редкость. Не меньше одного вижу каждые полгода. Заявляют, что желают служить Дарствию и творить на этой службе исключительно подвиги.

– Дерк входит в их число?

Названное имя моего собеседника не удивило. Значит, виделись и, более того, разговаривали.

– Хочу, говорит, защищать. Кого и от чего – неважно. Хотя защитить как раз сможет: крепкий, ничего не скажешь.

– И как вы обычно поступаете с просителями службы? Отправляете домой, как беглых южан?

Соломенные усы чуть приподнялись, как будто губы под ними изогнулись в хитрой усмешке.

– Разумеется.

Я прикинул время, потребное на возвращение в Дол, даже под солдатским конвоем.

– Но тогда беглец был бы уже дома.

– А может, он там и есть?

Шутить изволите? Зря. Потому что мне сейчас не до смеха.

– Вряд ли. Мы не могли разминуться, если он возвращался по дороге. А он ведь не мог идти другим путем, верно?

Комендант хмыкнул, стараясь скрыть что-то вроде разочарования. И хорошо, что не стал настаивать. Особенно после того, как долго рассказывал про нарушителей правил. Можно было бы заявить, что Дерка вернули по горным тропам, но тогда получалось бы, что гарнизон и его начальник ничуть не лучше тех, с кем борются по мере сил и старания.

– Да, я не торопился с его отправкой домой.

– Почему?

Последовала новая пауза, взятая эрте Элбеном уже не на раздумье, а на придание голосу проникновенности.

– У меня маленький гарнизон, сами видите. А вчера один из моих парней, назначенный в патруль, подвернул ногу уже перед самым выходом. Нужно было пересматривать график дежурств и снимать человека с заслуженного отдыха, а это, сами знаете, не дело, когда час недоспал… И тут этот малахольный с горящими глазами как раз подвернулся. Пастухом, говорит, был, по горам ходить умею. Вот я и подумал: почему бы не сделать парню приятное? Сходил бы раз в патрулирование, а потом тихо и мирно вернулся к мамочке, гордый и довольный.

Здравое рассуждение. Только гарнизонная служба все-таки не детская забава.

– Не боялись рисковать?