Звенья цепи (СИ)

Она слушала его пылкую убедительную речь, внимала каждому слову, интонации. Совершенно другой мир раскрывался перед ней. Прошлое казалось далеким сном, прекрасным видением, где не было забот. Все там представлялось простым и понятным, совершенным. И вот за последние дни столько случилось всего! Открылось многое, то, что не виделось на поверхности, было скрыто от глаз. Ее несчастный проклятый муж, Максим Петрович, Власьевна, Василий. Даже Михаил и Паисий – все это звенья одной цепи, одного направления, тяжелого и страшного. Эти спутанные узелки завязались в один сложный сбитый клубок, где центром притяжения явилась она, в одиночку рискнувшая пройти сквозь дьявольское игольное ушко. И теперь, рискуя потерять ребенка, принести невинную жертву духам зла, она с неистовой страстью молит о милости и спасении. Иначе не прожить ей с тяжелой утратой в груди, не совладать с чуткой совестью, не превозмочь душевной боли, не смириться с внутренним предательством.

Паисий и Варфоломей в одиночку отвели всенощную службу. Со всех окрестных домов жители принесли корыта и цинковые ванны, канистры и фляги. Половину свободного пространства в храме заняли наполненные освященной водой сосуды. К рассвету закончили водосвятие и прямо в одеждах улеглись здесь же на скамейках, пытаясь хотя бы на пару часов забыться в усталой блаженной дреме.

Глава 13

Алая утренняя заря взорвалась тревожным боем монастырских колоколов. Небеса осветились сиянием лучей, и раскаленное солнце огненным шаром взошло над туманной рекой. Предрассветная тишина рассыпалась звонким пением птиц, гудками теплоходов и речных буксиров, спешащих вниз по течению. Свежий прохладный воздух наполнял сердца бодростью и жизнелюбием. Торжество зарождения нового дня услаждало души стоящих в плотном трехрядном строю монахов, с улыбками на лицах ожидающих команды наместника.

Вчерашним вечером он вместе с отцом благочинным собирал иноков к походу. Около двух сотен насельников шли на рать с исчадиями. Оставляли обитель, меняли привычный для себя монастырский уклад, дабы послужить мирскому обществу. Знали, что ждет их после этого длительный строгий пост и епитимья для полного, глубокого очищения. Но не роптали внутренне, а со счастливым блеском в глазах жаждали сражения. Многих не взял наместник, по младости духовной и неготовности для дел бранных. Многих из-за преклонного возраста и слабого здоровья вернул Нафанаил, призвав старцев к благоразумию. Но не смог отказать Нектарию и двум великосхимникам Фролу и Лавру, живущих затворниками в дальних прибрежных пещерах и полвека назад давшим обет молчания. Никто никогда не слышал от них ни единого слова. Высокие прямые старики с сивыми до пояса бородами подошли и встали в строй, никого не спросив.

Как, откуда узнали они о предстоящем крестном ходе, и том, что случилось в селе, никто не понимал. Видно рассказали келейники, приносящие пищу и опекающие старцев. Суровые лица, непокрытые седые головы, расшитые надписями и серебряными крестами аналавы с мантией за спиной говорили о полной и неколебимой решимости. Наотрез отказавшись пройти в автобус, где их ожидал Нектарий, они твердо стояли на месте, держа в руках загнутые высокие посохи. Было боязно и удивительно видеть их, покидающих святую обитель, где они провели жизнь преподобными подвижниками. Казалось, часть души монастыря уходит вместе с ними, стремится в отдельный полет, взмывает в высоту радужным вихрем на пути к благословенным вершинам.

Колокола ударили заутреню, ворота распахнулись, и густые ряды иноков с короткими интервалами мерным шагом начали выдвигаться из монастыря. Впереди выступал игумен Нафанаил с сияющим крестом на груди и небольшой алмазной панагией на золотой цепи, опираясь на пастырский посох. За ним шли трое монахов с большими запрестольными крестами украшенными узорами из горного хрусталя на длинных деревянных рукоятках. Затем хоругвеносцы со священными знаменами, изображениями Спасителя, Божьей Матери и особо чтимых святых. Специальные носилки с золотым киотом и вставленной чудотворной иконой Одигитрии, образами Николая Угодника и Симеона Столпника несли на плечах крупные могучие монахи. Далее следовали остальные насельники. Замыкал колонну монастырский автобус с провизией и священной утварью.

За каменными стенами уже собрался православный люд. Весть о крестном ходе разнеслась далеко окрест, и многие прихожане считали для себя честью пройти с монахами, поучаствовать в службе, причаститься святых Христовых тайн. Да и не помнил никто, чтобы когда-либо такая массовая отчитка была в этих таежных краях.