Звенящая медь (СИ)

Днём Джеф постоянно мог видеть в небе крылатых стражей к югу и западу от острова. Для простоты он так их и прозвал: Запад и Юг. На востоке в некотором отдалении сиял дозорный, прилетавший со стороны Гондолина, из владений Рассветного Пламени. Судя по тому, что он никогда не приближался к острову, небо над Даффу принадлежало другому клану. Местные дозорные в средине дня по очереди спускались к лагуне, купались, охотились на мелководье, а потом отдыхали в тени на крыльце Джефова дома. Они-то, похоже, и протоптали «лишнюю» тропу. А следы… Спустя неделю Джеф готов был признать, что ошибся, приняв отпечатки ачьих лап за расплывшиеся ямки от человеческих ног.

Мэри на Даффу, наконец, получила полную свободу: далеко уйти и потеряться она не могла, потому что остров был мал, невысок и хорошо просматривался из дома. Единственное, что представляло для неё опасность — лагуна в центральной части оказалась достаточно глубока. Прежде Мэри была отличным пловцом, но сохранила ли она это умение, Джеф не знал. К счастью, пока она не стремилась лезть в воду.

Между тем состояние Мэри не улучшалось. Почти все дни она была молчалива, рассеяна и замкнута; получив порцию лекарств и завтрак, уходила из дома, в одиночестве слонялась по острову, и только среди дня спускалась к лагуне, чтобы с помощью карманного зеркальца поболтать с ачами. Те охотно отвечали на её приветственные светознаки и иногда даже делились сырыми рапанами. Простившись с ними, Мэри вновь принималась бесцельно бродить по пустым берегам. А вечером Джеф находил её и забирал домой.

К сожалению, в дни, когда рассудок и память служили Мэри чуть лучше, у Джефа лишь прибавлялось хлопот. Мэри принималась помогать по хозяйству. Её попытки готовить почти всегда заканчивались порчей продуктов и жутким перерасходом воды. Казалось бы, ну как можно испортить сухпаёк, который надо всего-то залить кипятком? Мэри, руководствуясь обрывками собственных воспоминаний, промывала сублиматы «от пыли», за которую принимала специи и витаминные добавки, промытое клала в холодную воду, ставила на огонь… Получившуюся безвкусную бурду она щедро посыпала приправами и солью, путая банки и промахиваясь в количествах.

Чтобы получить съедобный ужин, Джефу приходилось стоять у Мэри над душой и пресекать совсем уж нелепые действия. Однако заниматься только этим весь день напролёт он не мог. И в доме, и на острове было полно дел, на первый взгляд незначительных, но жизненно необходимых. Нужно было заделать щели в оконных рамах, смазать дверные петли, почистить водостоки и дымоход, разобрать кладовку. К тому же накапливались текущие задачи: стирка, уборка по мелочи, заготовка сухого камыша, ловля рапанов и рыбы про запас…

Как ни медленно продвигалась работа, Джеф понемногу приводил дом в порядок. Осмотрев опреснитель, он выяснил, почему из системы автополива течёт вода. Никто её не включал. Просто какой-то умник, уезжая с острова, оставил открытыми оба крана, и входящий, и выпускной. Морская вода потихоньку просачивалась сквозь фильтры и мембрану самотёком. За прошедшие годы накопитель переполнился, но так как напор воды был невелик, его содержимое очень медленно, буквально по каплям сочилось из выходной трубы. Джеф не стал закрывать отток, но доступ в фильтр воды из моря перекрыл, подумав, что хорошо бы дождаться, когда накопитель опустеет, и перед новым его заполнением заменить фильтрующие элементы. Правда, чтобы дождаться этого, следовало всячески беречь воду, полученную от стаи Майкла.

Конечно, можно было просто открыть дополнительный кран на дне и слить содержимое накопителя в канистру, получив около двух сотен литров воды неясного качества. Но потом точно пришлось бы включать насос и знакомиться с местными ачами, к чему Джеф совсем не стремился.

Так или иначе, неизбежное произошло. Дней через двадцать после высадки на Даффу привозная вода позеленела и начала слегка подванивать. Повздыхав над ней, Джеф вылил содержимое канистры в грядку и занялся приготовлениями к запуску насоса.

Первым делом он разобрал большой шкаф в кладовке. Пластиковые листы высотой почти в собственный рост разложил на берегу, принёс пустое ведро, мешок, в который собирал по берегу рапаньи раковины, ручные жернова, сварганенные из подшипника, дверной ручки и пары камней, и принялся дробить и перетирать ракушку.

Работа эта отняла дикое количество сил и времени, но всё же настал момент, когда в ведре скопилось несколько горстей «зеркального» порошка. Джеф помнил, что ачи, натирая ракушечной пудрой перья, смешивали её с маслянистыми выделениями хвостовой железы. Не долго думая, Джеф заменил ачье перьевое сало тем, что нашёл в кладовке: силиконовой смазкой. Получившийся состав он тонким слоем нанёс на один из листов, и вскоре мог наблюдать в застывшей плёнке волнистое и мутное отражение своей небритой физиономии.