Зверь

— Что изменилось? Лесной воздух повлиял? — он склонил голову набок и взглянул на неё внимательно, пристально. Под этим взглядом плавились рёбра и кислород горел, не добираясь до лёгких. Барр не смогла выдержать зрительный контакт. Она без толку блуждала взглядом по его широким, сильным предплечьям, по его статной фигуре в простых синих джинсах и одной рубашке с закатанными по локоть рукавами, и, казалось, делала себе только хуже.

Всё изменилось. Эллен оказалась выдернута из привычной среды, поставлена перед необъяснимыми фактами, ткнута носом в не очевидные вещи, и сейчас мучительно боролась с внезапной влюблённостью, которая обрушилась на неё словно стихийное бедствие.

— Вам просто нужно успокоиться. Здесь тяжёлые условия, вы к ним не привыкли, Эллен. Вы хотели уехать? — Адам кивнул на вымазанный в грязи чемодан, сиротливо стоящий на крылечке.

— Хотела. Но передумала.

Он вздохнул и покачал головой, словно принимал её решение, которое всё ещё не считал правильным.

— Надеюсь, вы всё-таки сообщите мне, когда снова соберетесь в город?

— Обещаю, — Эллен приняла свою безоговорочную капитуляцию. Отпирая дверь, она еще раз взглянула на Бишопа. Его слова не расходились с делами— он стоял внизу, облокотившись на боковину авто и сложив на груди руки и упрямо ждал, когда она запрёт за собой дверь, чтобы убедиться в её безопасности.

Адам Бишоп забрал у неё покой. Эллен всю ночь промучилась от холода, потому что напрочь забыла назначение всех до единой кнопок на отопительных приборах.

Глава 7

Эллен была на ногах с пяти утра и уже в восемь она стояла на пороге полицейского участка. Её знобило, потому что самым тёплым местом за всё утро и ночь оказалась машина Бишопа. Стоило поискать аптеку и снова обратиться к Адаму за помощью — переохлаждение грозило простудой, шмыгающий нос был тому доказательством. В этот раз они ехали не одни. На заднем сиденье был юноша по имени Марти. Он собирался в почтовое отделение отправить перевод по кредиту. Кажется, его имя Эллен тоже слышала в кафе в тот злополучный вечер, когда пострадал Джо.

Марти расспрашивал её о местах, где она была, и работе, вслух мечтая накопить на дизайнерский колледж, отдать долг за машину, которая была давно разбита и не подлежала ремонту, и ездить по миру, работая удалённо. Эллен отвечала ему охотно, увлеченно рассказывала ему о командировках и интересных встречах, всё глубже погружаясь в воспоминания прошлой, далёкой, как теперь казалось, жизни. Да и была ли эта жизнь? Мотаясь по свету, Барр лишь забивала внутреннюю пустоту новыми впечатлениями, свято уверенная в том, что живёт полно и насыщенно. Теперь же она казалась себе пластмассовой куклой серийного выпуска, каких сотни тысяч по всей земле. Заводной робот с вшитым алгоритмом в оперативной памяти, которые позволяли обслуживать процесс перевода одного языка на другой, ничего более. Барр никогда не сомневалась в своей исключительности и где-то позволяла себе быть высокомерной, взирая на окружающих с высоты своего интеллекта, но сейчас всё это перестало иметь значение. Эллен стыдилась себя прежней. Раньше она отнеслась бы с иронией к мечтательному пареньку, теперь же Барр от всей души желала, чтобы он достиг цели.

Бишоп молчал всю дорогу, изредка бросая на неё взгляды, словно чувствовал и оценивал происходящие с ней изменения. Высадив её и Марти возле «Белого дома», Адам направился в маркет, по дороге к которому его перехватила Лилит, выбежав на улицу прямо в своей микроскопической униформе.

Казалось, Лилит вот-вот взорвётся от распирающих её эмоций — она расспрашивала его о чём-то и без умолку тараторила, выплёскивая на него фонтан междометий. Речь определённо шла о Джо: Лилит нужны были подробности и лишний повод обратить на себя внимание. Адам был с ней терпелив, сдержан и в меру приветлив, стоически принимая на себя её порывы, словно пехота артиллерийский удар, но несмотря на это Барр злилась. Официантка не теряла надежды на взаимность, но Эллен в отношении себя такой возможности даже не допускала, и пусть в его глазах она видела явный интерес. Вчерашний разговор был тому доказательством — Адам никого к себе не подпустит, да и ей всё это было не нужно. Она просто смирилась с тем, что заработала ещё одну головную боль.

Барр с яростью толкнула ни в чем не повинную дверь в кабинет Нильсена.

— Шериф, — она кивнула ему в знак приветствия. Нильсен только что закончил телефонный разговор. — Есть что-нибудь по мне?

— По машине глухо, — вздохнул он, его широкие плечи печально ссутулились. — По Натаниэлю пришёл факс из управления. Фото из старой базы, — шериф оторвал жухлый жёлтый листок от древнего факсового аппарата. — А он проказник был в отрочестве. Ваш брат.

Нильсен хмыкнул под нос, читая выписку из его личного дела, которая пришла вторым листом.