Зверь

Я ничего не ответила, потому что находилась в тяжелых размышлениях. Он ведь уже не согласится на первый вариант. Я это нутром ощущала. Просто создал для нас эфемерное чувство выбора. Хищный и хитрый взгляд черных глаз отпечатался у меня в памяти болезненным клеймом. Люди с таким взглядом всегда знают, чего хотят и получают это любыми путями.

- Пап, сколько ему лет? – вдруг спросила я, продолжая комкать несчастную штору.

- Тридцать девять, кажется.

Для своего возраста Он выглядел хорошо, явно следит за собой и регулярно посещает спортзал. Так сразу и не скажешь, что Зверь настоящий бандит. Не скажешь, пока не заглянешь в его глаза и не услышишь манеру общения. Меня передёрнуло от одного воспоминания, как Он смотрел на меня в отцовском кабинете. Когда только приехал и без спроса вошел вглубь нашего дома, я кожей почувствовала, что ничего хорошего ждать не придется.

Чуть позже папа пригласил меня к себе. Если честно, я даже не поняла, зачем он это сделал. Только теперь вот догадалась, что это Он, вероятно, потребовал, не зря же вечно рассматривал меня, будто я товар для Него. А, может, так оно и есть. Для таких людей, как Зверь, женщина не может быть человеком, личностью. Просто товар, кусок мяса, развлечение на ночь.

- Пап, а у него жена есть? – я не спешила отворачиваться от окна, будто не верила, что Он уехал. Физически Он уже был на полпути в город, но вот Его энергетика всё еще витала в воздухе нашего дома, будто кто-то оставил после себя шлейф резкого горьковатого парфюма.

- Не знаю. Модель какая-то у него иногда бывает, - папа отвечал так, будто чего-то боялся. Например, моих слёз или истерики.

- Модель, - задумчиво проговорила я. – Тогда почему Ему вдруг понадобилась я? – этот вопрос для меня не имел ответа, ведь правды нужно допытываться исключительного у виновника вот этих всех моих непониманий.

- Не знаю, солнышко, не знаю - слова отца прозвучали искренне.

Всю ночь я то и делала, что думала, думала, думала. Мысли, словно тягучая и липкая смола прилипали ко мне, пачкали меня, погребали под своей тяжестью. От ужина я отказалась, поэтому с отцом больше не имела возможности поговорить. Если бы мама была жива, возможно дала бы мне дельный совет. Нет, просто бы она не позволила всему эту случиться.

Большего всего на свете я не хотела, чтобы наставал рассвет. Пусть будет вечная аномальная ночь. Нет. Это было бы слишком эгоистично с моей стороны. Забившись в кресло, что всегда стояло у окна в моей комнате, я поджала ноги под себя и принялась неосознанно, но крайне нервно покусывать подушечку большего пальца на левой руке.

Конечно, отец сказал, что лучше пусть будет счётчик. Но даже если бы это было возможно, Зверь непременно нашел бы лазейку, чтобы превратить нашу жизнь в ад. Я не понимала, почему Он нас так ненавидит, не понимала, почему именно нам Он хочет так ревностно досадить. В нашем доме Он был редким гостем, но каждый его визит ничем хорошим не заканчивался. Когда я была еще маленькой, то увидела у отца огромный фиолетовый синяк под глазом. Папа тогда отшутился, а я только потом, спустя время поняла, что и к чему. Когда я повзрослела, Он снова был у нас и тогда я уже сразу поняла, что бардак и разбитое стекло в кабинете отца – дело рук Кирилла. Правда, меня Он никогда не трогал, только рассматривал, будто ожидал чего-то.

И вот теперь еще один визит не принёс с собой ничего хорошего. Меня заберут. Заберут и даже разрешения не спросят. Отец, возможно, попытается защитить только вот боюсь, что ему могут навредить, а я этого очень сильно не хочу. Поэтому всё разрешилось само собой, пусть и не в мою пользу.

Я не плакала, не билась головой об стенку, в конце концов, это всего лишь на один месяц. А потом… Потом всё станет как прежде. Просто нужно хорошо себя вести и не будить в Нем зверя. Ну папа же как-то умудрялся с Ним уживаться, пусть не без последствий, но всё-таки. Я пыталась себя успокоить, мысленно уговаривала себя, но не жалела. Возможно, одни девушки могут смело ринуться в бой, защитить свою честь и честь семьи. Я же так не умела, но всегда была уверенна в том, что у меня другая форма силы. Я могу взять себя в руки, могу собраться и пережить многие жестокие и болезненные моменты. Так было, когда умерла моя мама, так было, когда в школе у меня не совсем ладились отношения с одноклассниками и учителями. Ведь это тоже непростая задача – уметь контролировать себя, оберегать от нервных срывов и затяжной депрессии.

Вот и сейчас просто нужно пережить. Месяц. Тридцать дней. Возможно, даже меньше, не будет же Он каждую минуту проводить рядом со мной, правда? Теперь вот еще немного легче стало. Искусав несчастный палец и относительно всё расставив для себя по полочкам, я и не заметила, как подкрался проклятый рассвет.