Зверь

Киндеев Алексей Григорьевич Зверь

У века каждого на зверя страшного,

Найдется свой, однажды, Волкодав

Мельница

Теперь уже никто не знал настоящего его имени. Он и сам с некоторых пор не помнил, как звали его в те времена, когда катастрофа до неузнаваемости изменила планету пламенем атомных взрывов и выжившие в том огне люди познали ужас темных тоннелей. Ныне, для всех без исключения людей, он был черным сталкером, наемником, обреченным сгинуть когда-нибудь бесследно на заброшенных станциях, или во мраке перегонов метро.

Да, у него не было имени. Это случается порой, после того как несколько десятилетий жизни в экстремальных условиях вычеркивают из памяти человека какую-то часть его духовной сущности, давая ему взамен часть сущности звериной и способствуют выживанию его там, где жизни своей этот человек прежде и не мыслил. Да и вряд ли теперь здесь, в подземке, кого-то интересовало, как этого сталкера звали в прежние годы. И даже на контрольно-пропускных пунктах солдаты не требовали от него предъявить паспортные данные, поскольку знали, что человек вне закона не нуждается ни в имени, ни в постоянном месте жительства. Вот и сейчас, посмотрев на высокого мужчину, подошедшего к блокпосту, дозорный не стал расспрашивать его ни о чем, а только взглянул на протянутый ему жетон-удостоверение сталкера и снял с пограничного столба тяжелую цепь.

Посветив фонариком по сторонам, сталкер отметил некоторые изменения, произошедшие здесь со времени последнего его визита в этот переход. Возросло число рваных кабелей, причудливо свисавших с потолка и со стен, увеличилось количество разнообразного мусора. Мятые коробки, консервные банки, битое стекло... Похоже на то, что за последний год и воды в этом переходе стало больше. И повсюду со стен и с кабелей свисала какая-то вязкая серая субстанция. Такую мерзость сталкер уже не раз видел за последний год в разных местах подземки. На некоторых станциях знахарки собирали эту слизь в ведра, утверждая, что она обладает какими-то лечебными свойствами, но по большей части от нее старались избавляться, поскольку никто не мог толком сказать что это такое и какую опасность эта липкая дрянь могла представлять для людей.

- Шагай, - хриплым голосом проговорил тот из дозорных, который стоял возле зачехленного пулемета. Он, наверное, хотел сказать что-то еще, но зашелся в громком кашле. Судя по всему, этот человек был серьезно болен. Туберкулез? Жаль, если так ведь он еще не старик. Впрочем, наплевать. Рано, или поздно, смерть настигает каждого и избежать ее пока еще не удавалось никому.

Сталкер вытащил из кармана устройство для персонального прослушивания музыки и, надев наушники на голову, надавил на кнопку включения в портативном магнитофоне. Тот из пограничников, который стоял ближе всего к сталкеру, вздрогнул от неожиданности, потянулся к оружию. Вполне ожидаемая реакция от человека, родившегося и выросшего в подземных, бывших транспортных, артериях города. Возможно, что качественную музыку этот паренек мог в своей жизни не слышать вовсе. Знал ли он вообще, как звучит фортепьяно, свирель, или скрипка? Возможно. Ведь ходит же молва о том, что на какой-то станции существует целый оркестр!

Перешагнув через тяжелую, ржавую цепь, черный сталкер повернулся к замершему в недоумении дозорному и, подмигнув ему, жестом указал на электромеханическое устройство, лежавшее в кармане своей одежды. Потом он твердым шагом зашагал вдоль железнодорожной линии, прочь от пропускного пункта.

Странное чувство появилось у этого человека в минуты, когда свет прожектора, направленного во тьму тоннеля, освещал его путь. Что-то тягостное и необъяснимое зарождалось в душе не давая забыть о том, как смотрели на него дозорные. Так часто смотрят на безумцев, решившихся на какой-то отчаянный поступок, или хуже того, на людей, обреченных умереть в ближайшее время. Но черта с два! Он еще вернется сюда. Обязательно...

Некоторое время сталкер шел не озираясь по сторонам, поскольку этот участок пути контролировался патрульными и местность считалась относительно чистой. Риск повстречать здесь черных крыс, или белую химеру был не большим. Единственной вещью, которая привлекала к себе его внимание, была серая слизь, которой отчего-то, становилось все больше по мере удаления от контрольно-пропускного пункта. Все-таки интересно, откуда в метро берется эта мерзость?

Остановившись на трех сотнях метров от блокпоста, сталкер пристально огляделся вокруг, освещая стены тусклым светом фонаря. Где-то здесь должен находиться стаплер - таблица, на которой бродячие торговцы и диггеры обозначают уровень безопасности тоннеля в период их пребывания в нем.