Зверь 3

— Какая же она страшная… — проговорил Тор, любуясь творением суккубки.

— Чо пля? — тут же вспыхнула сидевшая на жердочке служанка. — Ты охренел, качок несуразный? Я страшная? Да ты своё хайло в зеркало видел? На него же без слез не взглянешь!

Тор вскинул брови вверх. Он удивленно повернулся ко мне.

— Да, она говорящая, — развел я руками. — А что ты хотел — она же горит постоянно, от этого горения любой заговорит. Вот огненные драугры говорят?

— Ну, не все… — неуверенно произнес Тор.

— Говорят. Немного, но говорят. И это тупые горящие камни! А тут Жар-птица! Это не хухры-мухры! Она отличается умом и сообразительностью… — я исподтишка показал Чопле кулак.

— Да-да, Жар-птица отличается умом и сообразительностью, — хмыкнула в ответ Чопля. — Чего приперлись?

— За тобой, — без обиняков сказал Тор. — Давай, лезь в плащ и полетим ко Всеотцу.

Он даже стянул плащ с плеч и показал глазами внутрь. На золотую клетку он не обратил никакого внимания…

Так бы и сграбастал мою болтливую служанку, но Чопля и в этот раз показала, как она умеет брать ситуацию в свои руки.

— Чего? Я, птица высокого полета и с тонкой душевной конструкцией, полезу в пропахший потом плащ? — возмущенно пропищала Чопля. — Да вот хренушки. У меня есть клетка и я, как благородная мадама, могу перемещаться только в ней. Иначе мои перья потухнут и принесете вы своему Всеотцу обычную серую кукушку…

— Но мне нельзя трогать клетку, — сказал Тор.

— Тогда тащи сюда Всеотца! — отрезала Чопля. — Если Всеотец не идет к Жар-птице, то пусть Всеотец идет на…

— Я даже не знаю, что и делать, — вмешался я, пока Чопля не уточнила адрес, по которому должен идти Всеотец. — С одной стороны она права, а с другой стороны…

— Да чего будет, если взять клетку? — не дал мне закончить импульсивный Тор и схватился за верхнюю часть висящего птичьего плена.

Тут же взвыла сигнализация, загремел гром, засверкали молнии. Я удержал усмешку. Всё шло по моему плану…

Глава 22

Когда Баба-Яга вместе со спящими Бальдром и Видаром прибыла на место ночевки Тора, то конечно же там никого не оказалось. Остатки небольшого пиршества, след от спящего мужчины на снегу и еле заметный круг от портала. Вроде бы и всё, но…

«Всё» было только для человеческого глаза. Для колдовских глаз ещё присутствовала куча неприметных мелочей, которые могли пролить свет на произошедшее. Следы копыт коня Тора уходили на север, обратно маршруту, которым двигался сын Всеотца. Чернел волосок, что зацепился за смолистую ветку разлапистой ели, виднелся след от сапога маленького размера, поблескивала конфетная обертка московской фабрики «Красный богатырь», что застряла на кусте чахлого борщевика в полусотне шагов от места стоянки…

— Что за новости? — пробормотала Баба-Яга себе под нос.

Нос тактично решил промолчать. Он и сам не знал ответа на этот вопрос, а если бы и знал, то вряд ли посчитал нужным отвечать. Неразговорчивым он был, как и остальные части тела Бабы-Яги.

Вёльва присела у потухшего очага и достала небольшую щепотку зеленого порошка из дорожной сумки на поясе. Такие сумки ещё носили дальнобойщики, чтобы не оставлять документы в кабине своих громоздких машин, дабы избежать частого воровства. Сумка удобная, поэтому Баба-Яга и взяла её на вооружение для своих колдовских трав и порошков.

Проведя свободной рукой над пепелищем, она разожгла с помощью живицы костерок. Веселые языки пламени запрыгали по обугленным почерневшим головешкам. Баба-Яга оглянулась на спящих богов. Они храпели так, что окрестные белки разом решили мигрировать подальше от неизвестных рычащих чудовищ. Просыпаться боги не имели ни малейшего желания.

Что же, так даже лучше. Пусть себе храпят и не мешают колдовству…

Смешав порошок с найденными мелочами, Баба-Яга бросила его в костер. Пламя окрасилось красным, перешло в зеленый, а потом выплюнуло из себя сгусток ярко-желтого огня. И этот сгусток не растворился в морозном воздухе, как его собратья по огню, а застыл в воздухе и начал менять форму.

Вот он превратился в две мужские фигуры — лежащую под плащом и сидящую рядом на бревнышке. То, что это были именно мужские, можно сказать по ширине плеч и узкому тазу. Черт лиц не разобрать, но та, что лежала, определенно принадлежала Тору. Чуть поодаль проявилась фигура коня. Мужчина на бревне помахал парнокопытному, тот мотнул головой в ответ и отправился прочь. Возле конской морды летала какая-то искорка, но Баба-Яга не обратила на неё внимание, посчитав выплеском костерка.

Да уж, детализация изображения от огня была ни к черту, но за неимением лучшего сошло и это. Вот фигура на бревне задремала, вот проснулась фигура под плащом. Мужчины о чем-то поговорили, после чего мужчина гораздо меньших размеров взмахнул рукой и перед ним открылся портал, в котором исчезли оба собеседника.

После этого огненный всполох ярко пыхнул и растворился. Костерок тут же затух.

— Вот тебе и чуфырь… — Баба-Яга задумчиво почесала нос.