Зверь

— Черт, у меня светочувствительность повышенная. Даже на фотографиях не получаюсь. Вечно сморщенный, скукоженный…

Он положил руку на контур, наклонился вперед.

«В доступе отказано».

— Кого теперь будем садировать? — спросил спокойно Руденко. — Кроме Гомера и Жукута, никого не осталось. Ну да мы не станем расстраиваться по пустякам. Слепой! Чем плохая кандидатура?

Гектор поднял рацию:

— Борис, Тимофей, что у вас?

— Пара комнат осталась, — откликнулся Жукут. — Пока не нашли.

— Заканчивайте и спускайтесь сюда.

— Хорошо.

— Брось, — посоветовал арбалетчик. — Они тут ни при чем. Ты понимаешь это не хуже меня. Тебя пытались убить в подвале уже после того, как я поднялся наверх. Но мы с Борькой все время видели друг друга. Модест и Антон мертвы. Остается Гомер. Допускаю, что ему удалось бы как-то обмануть Жукута и войти в дом незамеченным…

— Вот. Допускаешь же! — торжествующе перебил его Гектор.

— Допускаю, — подтвердил Руденко. — Но только теоретически. Ведь после этого ему пришлось бы еще и выйти! А во дворе, вспомни об этом, нас было уже двое. Я и Борька. Понимаю, у тебя все еще нет оснований доверять Жукуту, но меня-то ты уже проверил. Так вот, говорю тебе: за то время, что я стоял у ворот, из коттеджа никто не выходил.

— Из твоих слов можно сделать вывод, что убийца до сих пор в доме. Но его нет. Что скажешь? Этот парень, по-твоему, кто? Призрак отца Гамлета, да? Куда он делся? Исчез? Растаял? Растворился в воздухе?

— Не знаю. Выходит, что так.

— Третий петух еще не пропел, — огрызнулся Гектор. — Почему он не попытался убить нас? Почему не попробовал пристрелить тебя и Борьку во дворе?

— Может быть, он просто не был уверен, что сделает два точных выстрела? Организатор ограбления знает, где нас потом найти. Возможно, он решил не рисковать украденными документами и…

— Что? Ушел? Как?

— Да откуда я знаю как? Спроси об этом у него!

— Очень смешно, — огрызнулся Гектор.

Руденко пожал плечами.

Послышались шаги, и в комнату вошли Трубецкой и Жукут.

— На втором этаже пусто, — сказал слепой.

— Мы обшарили каждый закуток. Никаких следов, — подтвердил Жукут.

— Боря сказал, что в Гектора кто-то стрелял? — Трубецкой смотрел чуть в сторону и вниз.

— Совершенно верно, — глядя слепому в лицо, заявил Гектор. — Учтите оба, если что, я спущу курок не раздумывая.

— Может быть, ты прежде объяснишь, что все-таки произошло? — поинтересовался Трубецкой.

— Бумаги пропали, — спокойно сказал Руденко. — Антон и Модест мертвы.

Жукут заметно побледнел, но ничего не ответил. Стоял, загораживая широченной спиной дверной проем.

— Я хочу, чтобы вы оба прошли небольшую проверку, — Гектор указал на окошки замков.

— Не хотелось бы ставить тебя в неловкое положение, — заметил Трубецкой, — но позволь напомнить, что я слепой и не вижу, о чем ты говоришь.

— Слава, подведи его! — скомандовал Гектор, отходя в сторону и поднимая винтовку.

Руденко покачал головой, словно говоря: «Что ты делаешь?» — но приказание выполнил.

Трубецкой спокойно склонился над окошками идентификаторов.

«В доступе отказано».

— Теперь ты, — Гектор посмотрел на Жукута. — Давай.

Тот положил руку на окошко, наклонился, прочел кодовую фразу.

«В доступе отказано».

— Ну, что я тебе говорил? — хмыкнул Руденко, глядя на Гектора. — Можешь опустить ружье. Документы стибрили не мы. Установлено опытным путем.

— Похититель прячется где-то в доме, — угрюмо констатировал Гектор. — Люди не умеют растворяться в воздухе и проходить сквозь стены. Это-то я знаю точно. Надо просто еще раз обыскать коттедж, найти его и забрать бумаги.

— Вряд ли обыск что-нибудь даст, — отрицательно покачал головой арбалетчик. — Во-первых, он все-таки мог уйти. Не знаю, как ему это удалось, но, поскольку мы его не нашли, вывод напрашивается сам собой. Во-вторых, даже если он все еще в доме и мы его найдем, он сможет запереться. С нашей огневой мощью эти дверки не взять. Не станешь же ты ждать до утра, правда?

— А это, между прочим, выход.

— Надеюсь, ты не серьезно?

— Еще как серьезно. Мне нужны бумаги, — резко сказал Гектор. — Ради этих документов я готов сидеть здесь хоть целый год.

— Утром заявится смена, и похититель скажет, что он приехал только-только, застал нас, лично уложил двоих грабителей и с большим трудом отбил похищенные документы. Может быть, ему не слишком-то и поверят, но, в любом случае, охотней, чем нам. Так что надо уносить ноги подобру-поздорову. И чем скорее, тем лучше.

— И оставить бумаги?

— Но это все-таки лучше, чем умереть, верно? — философски заметил Руденко.

— Не вижу, чем же это лучше, — окрысился Гектор. — Нас станут искать. Точнее, искать будут бумаги. Хозяева коттеджа — люди денежные, они наймут лучших ищеек и пустят их по нашему следу. И знаете что, ребята? Я бы врагу не пожелал оказаться на нашем месте, когда нас найдут.

— Лучшая защита — нападение, — задумчиво сказал молчавший до сих пор Трубецкой. — Это известно даже маленьким детям. Что, если мы поймаем их раньше, чем они поймают нас?

Руденко кивнул одобрительно:

— Хорошая мысль. Во всяком случае, им придется играть по нашим правилам.