Зверь

— Здорово! — Лидка прошлепала в кухню, загремела крышками кастрюль, полезла в холодильник, бормоча на ходу: — А ел чего? Ты что, целый день голодный ходил? Слушай, так не годится. Наживешь язву. Правда, что ли, ничего нет? Чем ты питался-то? — Девушка высунулась в коридор. — Пап, чего молчишь-то? — И тут увидела, оценила, спросила настороженно: — А куда ты собрался?

— Да так, — отмахнулся Гектор, — по делам, — и, не поднимая глаз, озабоченно добавил: — Слушай, тебе, наверное, придется на недельку уехать к бабушке в Котово.

— Зачем это? — Лидка «пришипилась», сразу став похожей на затравленную собаками кошку.

Недолюбливала она провинцию, искренне полагая, что маленькие провинциальные городки — это для приверженцев всяческих аномальных явлений. Белые пятна на карте Родины. Места, где время останавливается, теряя свою силу, а взрослеют и стареют спонтанно, независимо от количества прожитых лет.

— Понимаешь…

— Что? — В глазах Лидки вспыхнула тревога. — Что-то случилось? Милиция приходила, да? Это как-то связано с… с этим происшествием?

— Нет, — категорично заявил Гектор. — Выбрось это из головы! Никто за тобой не придет! Жив ваш пострадавший! Жив и здоров, даже не ушибся!

— Тогда в чем дело?

Она жила своими проблемами, как, впрочем, и большая часть детей. Все катаклизмы мира могли быть связаны только с ней. И Вселенная тоже вращалась вокруг нее. «Это не от наглости или эгоизма, — подумал Гектор. — Это от возраста. Парадокс всех подрастающих поколений. Тургеневская головная боль».

— На работе возникли кое-какие неприятности. Не то чтобы очень страшные, но побегать придется… Одним словом, я сейчас буду загружен до упора.

— Это как-то связано с твоими тренировками? — допытывалась Лидка. — Я имею в виду стрельбу?

— Может быть. А может быть, нет. — Он повернулся, посмотрел на дочь серьезно: — Слушай, я не могу сейчас всего объяснить, но, поверь мне, твой отъезд совершенно необходим.

— Кому необходим?

— Какая разница, — едва не взорвался он. — Мне, тебе, всем!

— Кому всем-то? Ты, я, а еще кто? Ты что, собрался тайно жениться? Тогда не волнуйся, я уже достаточно взрослая и не стану осложнять тебе жизнь. Хочешь жениться — женись. На здоровье. Я все понимаю.

— Короче, — подвел он черту, — собирайся. И никаких дискуссий! Тебе нельзя здесь оставаться, тем более одной.

— Я не поеду!

— Поедешь, — ответил Гектор резко. Добавил твердо и решительно: — Поедешь. Так надо.

— Но…

— Никаких «но». Так надо. Я хоть раз тебя обманывал?

«Обманывал, обманывал. Еще как, — ехидно пропела совесть. — Был бы ты Пиноккио, нос вырос бы метра на полтора, не меньше».

— Ладно, — кивнула Лидка. — Хорошо. Раз ты говоришь, что это необходимо, я поеду.

— Вот и умница, — с облегчением вздохнул Гектор. Ему стало чуточку спокойней. За себя одного отвечать всегда легче. — Собери самое необходимое… Белье там, носки, свитер… не знаю, что еще нужно.

— Хорошо, — сказала девушка, гордо удаляясь в свою комнату. — Через пять минут буду готова. А то утомишься еще от переизбытка общения.

— Вот и давай шустренько… — пропуская колкость мимо ушей, ответил Гектор. — Заскочим по пути в одно местечко, а оттуда — на вокзал.

— Надеюсь, не в сиротский приют?

Гектор тяжело вздохнул. Честно говоря, ему не хотелось брать Лидку с собой в магазин, но здесь ее оставлять было еще опаснее, а из двух зол, как говорится…

* * *

Прикрыв входную дверь — не хватало еще, чтобы кто-нибудь из соседей заглянул ненароком, — Перс и Молчун осмотрелись. Обычная шаблонная квартирка в две комнаты.

Перс кивнул напарнику:

— Я осматриваю маленькую комнату, ты — большую. Вперед. И проверь, нет ли чего в карманах.

— Чьих?

— Моих! — хмыкнул весело Перс. — Жукута, конечно, дерево. Свои я и сам могу осмотреть.

— Ну правильно, — проворчал Молчун. — Как мне, так и комната большая, и «жмурика» шмонать. А себе он маленькую комнатку оставил, сачок.

— Иди, иди, — усмехнулся Перс. — И смотри внимательно.

В маленькой комнате творился небольшой раскардаш. Раскладушка стоит неровно. Одеяло валяется на полу, рядом с алюминиевой ножкой-дугой тренькает дешевый будильник. Значит, уходил гражданин Жукут второпях. Что-то его сильно напугало. Что? Теперь уж и не узнаешь. Телефон старенький, дисковый. Тут ловить нечего. Рядом на столике желтый отрывной блокнотик и цанговый карандаш. Интересно. Ну-ка, ну-ка…

Перс поднял блокнот к самому лицу, посмотрел на свет. Телефонные номера? Или нет? Слишком много цифр. Записали, лист вырвали, но на следующем можно кое-что различить.

Взяв карандаш, Перс легкими штрихами закрасил страничку. Нет, мало. Почти ничего не разобрать. У цанговых карандашей грифель тонкий, хрупкий, но жесткий. Штангист записывал осторожно, стараясь не прорвать страничку. Силища-то в руках какая. Даром, что ли, инструктором по «боди» работает? А цифры ровные, не пляшут. Значит, не сейчас писал, не впопыхах, а раньше. Может быть, день назад, а может, сегодня, но утром.

— Короче! — Молчун вошел в комнату, бросил на пол огромную сумку-баул. — В карманах у Жукута пусто. Видать, кто-то порылся до нас. Если интересно, могу даже сказать кто.