Зверь

Боже. Это моя мама. Это не Зверь. И с чего я взяла, что он вдруг решит позвонить мне?

Я сердито взглянула на Майка. Не просто так все эти недели мне приходилось игнорировать маму. Она следила за новостями обо мне и была в бешенстве. Во-первых, я не сказала ей о переезде в Нью-Хейвен, во-вторых, она была зла из-за статей о моем романе «с каким-то верзилой» (слова из ее сообщения). В-третьих, она сердилась из-за того, что со всеми этими слухами я могу потерять Майка, в-четвертых, пресловутые снимки.

А вот Майк прекрасно ладил с моей мамой, я понимала, что отчасти это происходит из-за каких-то личных травм моего парня. Мать Майка скинула его на бабушку, когда тот был совсем ребенком. Он думал, что, став знаменитым хоккеистом, заставит ее пожалеть о своем выборе, но она не пожалела, не связалась с ним и до сих пор не разговаривает с сыном. Им просто не о чем разговаривать, они совершенно чужие. А бабушка Майка давно умерла. Получается, что у него никого нет кроме меня.

– Я всегда говорил, что вы прекрасно смотритесь в кадре, – щебетал Майк.

Что там? Опять встречается с каким-то режиссером, который готов снять ее в рекламе или фильме? Она же лет пять назад зареклась не сниматься.

– С Перри? Превосходно. Мы помолвлены, – объявил Майк, глядя на меня с широкой улыбкой.

О мой бог. Еще одна новость, которую я не сообщила матери.

– Не сказала? – его радостная улыбка погасла, брови неодобрительно нахмурились. – Да, Линда, сейчас.

Он протянул мне мой телефон, и я с выражением полного отчаяния на лице поднесла его к уху.

– Перри, у меня столько вопросов. Ты не представляешь, как я зла на тебя!

Да как же не представляю, представляю.

– И тебе привет, мама.

Я покосилась на Майка, встала с дивана и вышла на балкон, чтобы он не слышал нашего разговора, но Даррелл поплелся следом.

– Почему ты не приехала с Майком ко мне на День благодарения? – сразу спросила она.

Что ж, в конце сентября я подумывала насчет этого, но произошло столько всего, что День благодарения в гостях у моей мамы уже не казался такой хорошей идеей. Вероятнее всего, он был бы тем, что окончательно добило бы меня.

– Работа, – коротко ответила я.

– Ах да, о работе. Ты снова простой корреспондент и не сказала мне!

– Я поступила, как посчитала нужным, не могла же я расстаться с Майком и остаться в Калифорнии, – повысила голос я. Майк довольно заулыбался, а в мою голову стали лезть мысли, что остаться в Калифорнии было наилучшим решением. Но выбрала ведь я другое. Я так запуталась во всем этом, что уже и не знаю, как было бы лучше.

– Если бы ты пошла работать в сферу моды, такого бы не случилось.

– Мы не знаем, что случилось бы, если бы земля не крутилась. Нью-Хейвен маленький город, редакций модных изданий здесь не так уж и много.

Она продолжала говорить, но я не слушала ее. Молча разглядывала город и думала о… Максе. Чем он занимается дома? С девушкой он или один? Да и дома ли вообще? Появись я на пороге его квартиры прямо сейчас, обрадовался бы он, улыбнулся бы или прогнал? Эти мысли сводили меня с ума.

– О чем ты думала, когда давала разрешение на публикацию тех фотографий? – прогремел голос матери, моментально вырывая меня из собственных мыслей.

– По-моему, очевидно, что я не давала разрешения на публикацию фотографий.

– Почему тогда ты до сих пор не подала на них в суд? Ладно, если бы фотографии получились хорошие, но они же отвратительные! Живот следовало втягивать, если не удосужилась походить в фитнес-зал перед этим. Грудь не в самом лучшем виде, и они даже не убрали твои веснушки!

Мама всегда была такой, моя обертка интересовала ее в первую очередь. И фотографии были сделаны из-за желания насолить ей, я перешла все границы, но по итогу навредила только себе.

– Что ты предлагаешь мне? Походить неделю в фитнес-зал, поголодать и организовать новую фотосессию?

Глаза Майка после этих слов предостерегающе сузились.

– Что? Нет! Я призываю тебя подать в суд! Там еще и статья отвратительная и меня приплели…

– Тебе это только в радость, давно уже не было статей с твоим именем, – усмехнулась я. – А суд. Зачем мне это? Я только нервы себе измотаю, а фотографии уже видели все, кто хотел их увидеть.

Мама тяжело выдохнула.

– Но это портит твой имидж.

Мои мозги готовы были взорваться. Чтобы не наговорить лишнего, я просто завершила вызов. Я поступила по-взрослому, это куда лучше, чем спорить с ней весь вечер.

– Будь добр, Майк, в следующий раз не хватай мой телефон без разрешения и не отвечай на мои звонки, – раздраженно попросила я.

– Твоя мама замечательный человек, не понимаю, почему ты все время рычишь на нее.

Внутри меня закипал гнев, не яркий и не острый, а скорее какой-то ленивый и пассивный.

– Забудь. Я пойду спать, – сказала я, проходя мимо Майка в гостиную. Но он не дал мне пройти, схватил за руку и притянул к себе.

– Эй, постой, детка. Как это спать? – непонимающе спросил он.

– Соприкоснуться щекой с подушкой, закрыть глаза, укутаться в одеяло и очнуться только завтра утром.

Его губы недовольно изогнулись.