Зверь

– Значит, Даррелл, твои прошлые обиды и статьи, полные слухов и домыслов, стоили моего сердца? – Горло сводило судорогой, я хотела разреветься в голос, закричать, хотела ударить его, но это никак не поможет мне, не склеит мое разбитое сердце.

– Перри…

Он порывисто приблизился и обхватил мое лицо, большими пальцами стер мокрые дорожки слез и упрямо заглянул в самую душу. Я застыла, тая от напора человека, которого впервые в своей жизни полюбила.

Да. Именно так. Макс – единственный мужчина, который смог разбудить во мне настоящие чувства, может, поэтому теперь я ощущала такую потерю внутри?

Лицо его перекосило от чувства вины и сожаления. Но на что мне его сожаление?

Я оттолкнула Пауэлла, только бы он перестал прикасаться ко мне и помогать разрастаться огромной пропасти в моей груди.

– Почему ты сразу не рассказал ему, что мы переспали? Почему не покончил с этим быстро? – спросила я.

– Потому что это больше не имело смысла. Никогда не имело. Потому что я с самого начала хотел не мести, я хотел тебя. – Каждым словом он заставлял меня чувствовать себя хуже.

Да. Мы переспали, и он счел мое тело пригодным для того, чтобы использовать его для секса.

Я невесело усмехнулась, отвернулась от него и продолжила идти к выходу. Макс снова остановил меня.

– Не трогай меня! Я видеть тебя больше не могу, – фыркнула я, одаривая его взглядом, полным разочарования.

– Вот ты где, Макс, я везде ищу тебя. – Я повернула голову на голос и заметила Адель. Ту самую Адель, которая выглядела как грациозная лань. Но какого черта она здесь делает?

Ах да. Адель – спортивный агент, наверняка она пришла к одному из хоккеистов. Но зачем бы ей говорить с Пауэллом, у него ведь уже есть агент?

– Не сейчас, Ди, – безразлично бросил он.

Кровь отлила от моего лица.

– Ди? – не в силах поверить в происходящее, спросила я.

Я думала, Ди это Диана. Но передо мной стояла не Диана, это была Адель.

О боже. Она и есть бывшая Пауэлла. Его невеста, которую трахнул Майк.

Я уже не контролировала слезы, более того, мне хотелось рассмеяться от всей абсурдности этой ситуации. Ничего не скажешь, нам вчетвером суждено было встретиться. Четыре лжеца. Все лгали близким, все лгали себе.

Я подошла к Адель, она понимала, что происходит что-то чертовски трагичное хотя бы для меня, но с ее губ не сходила змеящаяся улыбка. Она ни разу не обмолвилась о том, что была невестой Пауэлла. Не сказала правды. Она с самого начала играла со мной. Все они.

Я окинула ее внимательным взглядом. В который раз: она была невероятна. Темные волосы волнами струились по ее плечам и спине. Синие глаза, почти фиолетового оттенка, излучали превосходство. Губы она подчеркнула помадой бежевого цвета. Адель, или Ди, как называет ее Макс, была старше его года на три-четыре, а то и на пять. Но сейчас я видела, как идеально они подходят друг другу. Два совершенных человека, отвратительные внутри.

Я не хотела быть похожей на нее. Я бы сделала все, что угодно, в своей жизни, чтобы оставаться собой. Рыжей, невысокой, нестройной, неидеальной.

На моих губах появилась улыбка.

– Вы квиты, можете начать с Пауэллом заново, он отомстил за твою измену.

Мои слова сбили ее с толку. Она не это ожидала от меня услышать.

Хотела моей истерики? Обломись.

– Майку? – непонимающе спросила Адель.

Я невесело усмехнулась, чувствуя, как с моих глаз снова срываются слезы.

– Мне. – Я собиралась уйти. Но чертов Пауэлл опять схватил меня за руку.

– Перри…

Я поймала властный взгляд Адель на себе.

– Вас ждут, мистер Пауэлл.

– Утконосик.

Это было сказано с такой болью в голосе, что мне хотелось взвыть. Но я была слишком зла, чтобы слушать его, зла из-за Майка, из-за Адель, из-за огромного снежного кома лжи, который в одночасье свалился на меня. Даже если Макс не хотел использовать меня, даже если я поверю, что он действительно что-то почувствовал ко мне, Пауэлл все равно оставался тем человеком, который утаил от меня правду.

Я приблизилась к Зверю и в последний раз заглянула в его глаза. Почему в последний? Скоро меня здесь уже не будет. Этот город с самого начала был не для меня. Мне нужно начать с чистого листа.

– Ты говорил, что хочешь, чтобы Майк уважал меня. А ты уважаешь?

Он не понимал, к чему я веду, нахмурился, но кивнул:

– Конечно.

– Тогда держись от меня подальше. Это мой выбор, – бросила я и затем наконец смогла уйти.

Шли дни. Я собирала вещи в коробки, подготавливала все для отъезда. Я уже договорилась с транспортной компанией о перевозке моих вещей в Лос-Анджелес. Билет на самолет в одну сторону уже был у меня.

Я не появлялась в «Скале», а директор телеканала уже подыскивал другого корреспондента, который занял бы новостную сетку о хоккее.

Я выглядела нормально, старалась улыбаться коллегам, и Джею в том числе, а на вопрос о моем переезде отвечала уклончиво. Но Джей все понимал. Недавно он сказал: «Все, что ты недоговариваешь, написано у тебя на лице». Написано ли у меня на лице, как сильно я разочаровалась в человеке, которого полюбила всем сердцем?