Зверь

И, воистину, нельзя пожелать лучшей сцены. Нааша сидела спиной к нему, на профессиональном парикмахерском стуле, ее длинные локоны спадали на спинку, стол с расческами и приспособлениями для завивки стоял возле нее. Вокруг было множество зеркал, но все наведены на нее, оставляя его отражение за пределами.

— … сказала же, в таком виде волосы никуда не годятся! — истерила Нааша. — Делай все заново! Он скоро будет здесь… телефон, он звонит, сперва дай мне телефон.

Когда служанка отложила расческу в сторону, ей пришлось повернуться к Эссейлу… она застыла на месте. Направив пистолет прямо ей в голову, он приложил палец к губам и беззвучно прошептал «шшшш».

Служанка побелела.

— Принеси телефон! Чего медлишь?

Эссейл кивнул в сторону айФона, вибрировавшего на мраморном столике, до которого Наашавполне могла дотянуться и сама.

Служанка потянулась к телефону, уронила его, выслушала кучу оскорблений, пока пыталась поднять его с пола.

— Ну наконец-то… алло? О, здравствуй, дорогая, как мило с твоей стороны. Я раздавлена, просто убита горем…

Согнув палец, Эссейл поманил служанку к себе. Но бедняжка застыла в панике как вкопанная… пока Эссейл не прошептал два слова — «ты» и «в безопасности».

Женщина, запинаясь, подошла к нему. Пока Нааша продолжала играть роль скорбящей вдовы, Эссейл прошептал:

— Уходи через главную дверь. Беги, пока не увидишь остальных в начале подъездной дорожки. Ни в коем случае не возвращайся домой. Ясно?

Кивнув, служанка изобразила судорожный реверанс… а потом испарилась из комнаты.

Эссейл прошел вперед и терпеливо выжидал, пока Нааша разговаривала, скользя пальчиков по экрану своего айПэда. Он нависал позади нее как Мрачный Жнец, который поимел ее когда-то… и был готов поиметь снова.

Наконец повесив трубку, она сказала:

— Ты где? Куда, черт возьми, ты пропала…

Эссейл схватил ее волосы и с силой дернул назад. Выронив телефон, который запрыгал по полу, она пыталась сопротивляться… пока он не вставил пистолет в ее рот и не отошел в сторону.

На него посмотрели глаза, полные ужаса.

— За Маркуса, — прорычал он.

***

— Ну, как все прошло? — спросила Мэри, когда Райм вошла в ее кабинет в Убежище.

— Твой хеллрен — тот еще фрукт… и он прекрасно справился. — Женщина села, улыбаясь, поправив пальто на коленях. — Правда. У него большое сердце.

— Самое большое в мире. — Повисла пауза, а потом Мэри подалась вперед, наклоняясь над бумагами. — Говори начистоту… со мной все будет нормально. Мне ведь приходится жить с ним, помнишь?

— Не понимаю, о чем ты… — Райм вскинула руки. — Ну ладно. У него невероятная внешность. Никогда не видела ничего подобного.

Мэри рассмеялась.

— Знаю, знаю. И, что главное, его это не волнует. Да, он все осознает, но, блин, если ли бы он серьезно относился к своей внешности, то его голова бы раздулась до невероятных размеров.

Райм кивнула.

— Верно. Так, ты готова?

— Всегда. — Поднявшись, Мэри закрыла дверь. — Спрашивай все, что хочешь

— Прости, но это моя работа.

Мэри рукой разрезала воздух.

— Не беспокойся.

Вернувшись за стол, она снова села, признаваясь, по крайней мере, самой себе, что нервничает.

Райм сняла пальто. А потом уставилась на урну рядом с лампой.

— Это…

— Да. — Мэри сделала глубокий вдох. — Прах Анналай. Сначала Битти сказала, что хочет сохранить прах до приезда дяди, но сейчас…

— Насчет дяди. От него не было никаких вестей? Информации о нем?

— Ничего. Рейдж даже попросил одного из Братьев поискать его. Ни единой зацепки.

Райм пожала плечами.

— Основная проблема в том, как определить продолжительность официального уведомления. Мы с Мариссой согласны, что для начала вы должны попробовать себя в роли опекунов, на период адаптации Битти, и чтобы дать возможность родственникам связаться с ней. Но это не может продолжаться вечно. Месяц? Полгода? Год? И каким образом нам подать объявления о поиске родственников?

Сердце Мэри бешено подпрыгнуло в груди, сделало сальто и с силой рухнуло на желудок. Боже, целый год. Год в неведении. И каждую ночь они проживут с пониманием, что могут потерять ее.

Даже месяц в таком ритме казался пыткой.

— Пусть будет так, как ты сочтешь наилучшим, — сказала она, пытаясь скрыть свое расстройство. — Но, должна признаться, мне лучше воздержаться от собственного мнения. Как бы я ни старалась быть объективной… реальность такова, что я очень хочу, чтобы она стала нашей.

— Древнее Право в этом вопросе нам не поможет, но я изучила человеческое законодательство. Когда речь заходит о сроке определения родительских прав, ясно, что предъявляются очень высокие требования. Но когда речь идет о близких или дальних родственниках? Все зависит от штата и местных законов. В этой связи я собираюсь оставить это решение для Короля… нам нужно услышать его мнение. К тому же, из-за места жительства Рейджа, вам бы все равно пришлось заручиться его поддержкой.

— Звучит справедливо. И я хочу, чтобы все было сделано как следует. Это очень важный вопрос, который не терпит дилетантства.