Зверь. Исцеление души

– Вас прислал Джейс? – уточнила, не в силах отвести взгляд от маленького огненного шарика, который образовался на ладони демона и теперь медленно приближался ко мне.

– Зверев сейчас находится под следствием. Он пробудет в камере до суда, который состоится в начале следующего месяца.

– Что? Под следствием? В чем его обвиняют? – разволновалась и подскочила на ноги, но тут же плюхнулась обратно, потому что огненный шарик больно обжёг мое правое предплечье. – Ай! Что за черт?!

– Простите, но это необходимая процедура, благодаря которой я всегда буду с вами на связи, – не изображая никаких эмоций, ответил Роман, и на месте ожога вместо ожидаемого волдыря появился какой-то неизвестный мне символ красноватого оттенка и размером с небольшую пуговицу. – Стоит только позвать, даже мысленно, и я мгновенно окажусь рядом.

То, что этот здоровяк с рогами не будет везде за мной таскаться, конечно, радовало, но наличие очередного клейма честно напрягало.

– Так в чем обвиняют Джейса? У него есть адвокат? Какой срок ему грозит? Я могу его увидеть? – принялась осыпать Чёрного вопросами, пока тот не испарился в пространстве.

– Свидания с подсудимым запрещены. Остальное – секретная информация.

– Я его истинная и имею право знать! – рявкнула, заставив брови демона удивленно приподняться.

– За опыты над людьми и Сверхами подсудимому грозит высшая мера наказания – ликвидация. Возможны послабления и изменение казни на пожизненный срок, – ответил, а лучше бы молчал, продолжая хранить свою секретную информацию.

И говорил так, будто не сомневался в том, что Джейс виновен и совсем скоро понесёт за содеянное наказание. А я готова была душу дьяволу продать, лишь бы тот сохранил любимому жизнь.

– Если у вас имеется какая-либо информация, которая могла бы помочь следствию, прошу немедленно ее сообщить, – произнес Роман, и я поспешила отрицательно покачать головой. – Тогда всего доброго. Будьте осторожны, – кивнул и растворился в пространстве, оставив вместо себя лишь искры.

Что мне делать? Как помочь Джейсу? И стоило ли ему помогать, ведь он сам виноват в том, что оказался на грани между жизнью и смертью?!

Что должны чувствовать жены опасных преступников, когда тех сажают в тюрьму? Злость? Стыд? Облегчение? Лично я ничего из этого не ощущала. Внутри было лишь сожаление и чувство безысходности. Сердечко болело вопреки всему за любимого, а здравый смысл тихо нашептывал на ухо, что всё правильно, что так и должно быть.

Если всё сказанное Олегом правда, то Джейс должен ответить за свои преступления по всей строгости закона, но… как я смогу жить, зная, что моего упрямого несносного Зверя больше нет?!.

С такими мыслями я и прослонялась по дому до самого вечера. Понимала, что следовало бы съездить к Кате, чтобы успокоить её, но не могла заставить себя это сделать. Не хотелось никого видеть и слышать. Корила себя за то, что сделала поспешные выводы и не дослушала то, что хотела мне сказать та девушка по телефону. Возможно, она собиралась передать мне какое-то послание от Джейса, а я включила ревнивую истеричку и всё испортила.

А вечером, когда я сидела на пороге и смотрела, как на небе начинают появляться первые звезды, в гости заявился Олег… с шикарным букетом из красных роз.

От такого поступка почему-то захотелось плакать. Красивые цветы… прекрасный романтический вечер… только мужчина не тот.

Долгой милой беседы у нас с Нестеровым не получилось. Цветы я приняла, но сразу озвучила то, что это ровным счётом ничего не значит. Просто мне стало жаль, если такую красоту выбросят где-то на обочине. Мне нравятся розы. Они ассоциируются у меня с любовью и нежностью, которая в любой момент может перерасти в жгучую страсть. Жаль у нас с Джейсом так и не наступил конфетно-букетный период.

Глава 61. Вита

Проворочавшись всю ночь, утром едва оторвала голову от подушки. Моя смена в кафе начнется только после обеда, но я решила всё же навестить Соколову, да и автобусы в нашу глушь ходят по расписанию, а не по моему личному графику, поэтому, если хочешь попасть в город, будь добра просыпаться пораньше.

Села за стол, но поковырявшись вилкой в яичнице, поняла, что совершенно не хочу есть. Чувствовала, что моя кошка страдает и погибает вдали от своего истинного, но ничего не могла с этим поделать. Я сама тосковала по Джейсу не меньше, но человеку всё же легче переносить разлуку, нежели зверю.

– Вита… прости, что предлагаю это, но… может, примешь настойку? Ты ведь стала на тень похожа. Я просто не хочу, чтоб эта связь тебя погубила, как когда-то погубила твоего отца, – хрипло произнёс Вениамин, подходя ко мне со спины и сжимая пальцами плечи.

Внутреннего протеста на предложение деда не поступило, а значит моей девочке все равно. Она не хочет существовать без своего волка, и это разрывало мое сердце на части от жалости по отношению ко всем нам.