Зверь из бездны том IV (Книга четвёртая: погасшие легенды)

Строительство Августа вызвало даже перепроизводство архитекторов, они прямо преследовали богатых людей предложениями своих услуг. Уровень их в это время стоял весьма высоко, и в художественном отношении, — свидетели тому Пантеон и театр Марцелла, — и в общественном, как представителей высшей интеллигенции своего века. Об этом можно судить по серьезности образовательных требований, предъявляемых к архитектору Витрувием, отцом теории этого искусства. По мнению Витрувия, архитектор достоин своего звания, лишь когда он энциклопедически образован. Помимо предметов, прямо относящихся к технике строительства, — черчения, рисования, геометрии, арифметики, оптики, — архитектор должен быть сведущ в истории, философии, музыке, медицине, праве, астрологии и астрономии. В медицине — для оценки гигиенических и санитарных условий местностей, в которых он возводит свои постройки, — главным образом климатических и почвенных. В праве — для того, чтобы не прегрешить против городового положения и строительного устава, а также — столкновением с местным обычным или чьим-либо частным правом не подвести своего клиента под процесс или запрет сооружения. Словом, в звании архитектора Витрувий видит высокое отличие, завершающее и обобщающее курс самых пестрых наук, который должен быть начинаем с малолетства и, в каждой специальности, пройден досконально, до совершенного знания и мастерства. Поднимая искусство на такую прекрасную высоту, Витрувий требует такого же идеалистического взгляда на него и от своих учеников и товарищей. Он почти настаивает на том, чтобы архитектура не впала в промысел, а была бы, так сказать, искусством для искусства. Но техническая смежность архитектуры с ремеслами и громадность материальных средств, требуемых строительным делом, конечно, мало содействовали упрочению взглядов Витрувия, и бескорыстный строитель — идеалист, античный Сольнесс, был такой же редкой птицей две тысячи лет тому назад, как и сейчас. О гонорарах римских архитекторов мало известно, но, в эпоху Цезарей, профессия их считалась одной из самых доходных, чему, кроме усиленной правительственной тенденции к великолепному строительству и общественной на него моды, много содействовали беспрестанные пожары, свирепствовавшие в Риме и италийских больших городах. Так что архитектор редко сидел без работы: что строить было всегда, а как строить, — зависело от условий контракта, который он заключал с заказчиком в подрядном порядке и с торгов. Когда дело шло о монументальном сооружении, то, конечно, суровый контроль государства и громадная конкуренция бесчисленных собратьев по искусству не допускали плохой стройки. Однако уже Витрувий жалуется, что между архитекторами его века много людей корыстных, которые охулки на руку не кладут, а впоследствии выгодность профессии заставила хлынуть к ней не малое число неучей и шарлатанов. В виду благосклонного общественного взгляда на строительное дело, архитектура в Риме развивалась аристократичнее других искусств. В числе архитекторов уже республиканской эпохи, наряду с рабами, вольноотпущенниками, чужестранцами, встречаются имена римских граждан, а подрядами по строительному делу не брезговал заниматься такой важный барин и государственный воротила, как М. Лициний Красс Богатый (114—53 до Р. X.). В главе о рабстве (том I) я уже имел случай говорить об его строительной артели. Наряду с практикой, вырабатывалась и теория архитектурного искусства, так что вышедшее около 16 г. до Р. X. руководство к зодчеству Витрувия — уже не первая система в этом роде.

Он уже сам имел возможность ссылаться, наряду с трудами греческих зодчих, на работы Фуфиция, Т. Варрона, П, Септимия. Имена архитекторов, дошедшие к нам из императорских веков, в огромном большинстве — римские. Автор Пантеона — Валерий из Остии. Знаменитые храмы, мосты, театры, водопроводы, термы, мавзолеи и т. п., рассеянные в пределах бывшей римской империи, отмечены латинскими именами Рабирия, Мустия, Лацера, Верания, Секста Юлия, Костуния Руфина, с таким же постоянством, как напротив, на всех истинно великих остатках, античной скульптуры красуется эллинское εποιε.