Зверь-из-Ущелья. Книга 2

– Если пророчество – правда, если я действительно тот, о ком в нём говорится, то я должен сделать что-то… Ведь всем избранным полагается совершить какой-то безумный поступок, чтобы всех спасти, – Ренн взял моё лицо в ладони и невесомо коснулся губами губ.

Потом отстранился и взмахнул мечом, рассекая пространство:

– Но сначала я выведу тебя отсюда… Мона!..

Закричал в бешенстве, потому что я успела вырваться и бросилась к двери, которая, казалось, только меня и ждала.

Первое, что ощутила – огненный вихрь, подхвативший и закруживший меня, как песчинку. Я слышала, что Ренн бросился вдогонку, чувствовала, как по запястью скользнули крепкие пальцы… Даже не желала представлять, что он подумал в этот момент. Наверное, жутко разозлился или испугался за меня.

Стало невыносимо больно… и стыдно. Я не позволила ему себя защитить, но разве можно было стоять и ждать, пока за меня всё решит кто-то другой? Ренн и без того столько раз спасал меня, приходил тогда, когда мне требовалась помощь.

Я сказала, что у меня есть план. О, только теперь я поняла, что он дырявый, как решето! У кого найдётся достаточно сил, чтобы спорить с божественной волей? Явно не у меня.

Нашу связь с Реннейром разорвало. Древо отправило моего лестрийца прочь – туда, где ему и место, я больше не чувствовала его рядом с собой. 

Тягучие мгновения, алые брызги вокруг – и я очутилась будто в другом мире. Матушка Этера сказала, что древо ждало меня, что, слившись с ним, я обрету бессмертие, но… Я оглядела свои пальцы, потом всё остальное – ничего не изменилось. Я чувствовала себя таким же человеком, как и до этого.

Только вот… что мне теперь делать?

Глава 47.

– Рамона!

Меня швырнуло на острые, припорошенные снегом камни. Ледяной ветер хлестнул по лицу, забрался под рубашку, но холода я не чувствовал. Сгорал изнутри от мысли, что упустил её.

Сумасшедшая девчонка! Что на неё нашло?

Я не понимал этого, просто не понимал… Думал, она послушает, но моя маленькая жрица оказалась слишком упрямой и своевольной. Наверное, за это её и полюбил.

– Рамона!!

Вскочив на ноги, я огляделся. Сердце заходилось в бешеной скачке, горло перекрыл липкий ком, мешая дышать. 

Когда я влетел за ней во врата, пытаясь схватить за руку, меня подхватил ало-золотой вихрь. На несколько мгновений всё утонуло в ослепительном свете, тело стало невесомым, будто растворилось в пространстве. Будто его не существовало больше, а сам я стал частью древа, одним из осколков пойманных им душ.

Я был согласен даже на такой конец, лишь бы Мона была спасена. Или чтобы остаться рядом с ней навечно, если древо не отпустит.

А сейчас, почти ослепнув от этой белизны и едва переставляя ноги, я думал о том, что проиграл. Я подвёл её. Проклятая Этера задурила ей голову, сыграла на доброте и ответственности Рамоны, а та поверила.

Поверила!..

Вложив всю свою боль в крик, я упал на колени, вонзив клинок в землю.

Воздуха перестало хватать – я задыхался. Открывал рот, но не мог сделать вдох. Слишком больно, слишком, просто чересчур – боль сдавила грудь кольцом. 

Моей жрицы не было нигде. 

Ускользнула, как бабочка из рук… улетела… Разве мог удержать её такой Зверь? 

Я не заметил, как начал раскачиваться, губы шептали то ли слова молитвы, то ли проклятья. Будь проклято оно всё! И искатели, и лестрийцы. Пусть поубивают друг друга, не жаль.

– Верни её, слышишь?! Верни!

Я просил Матерь Гор, умолял. Обещал отдать взамен свою жизнь, но она молчала. Холодная и жестокая богиня, для которой людские жизни – пыль.

Мона просила меня отправиться наверх, чтобы всё остановить. Древо меня не приняло, и я попал туда, куда привёл портал из темниц – за спиной виднелся засыпанный вход в святилище. Землю исчертили разломы и трещины, в глубине чувствовалась вибрация и дрожь, словно каменных великанов разгневало то, что их дети с чужаками здесь устроили. 

Вдруг через лезвие меча в руки, плечи, а следом в голову будто молния ударила – на миг меня парализовало, а потом… 

Я увидел. Неведомая сила вознесла разум к небесам: внизу солдаты лорда сражались с искателями, то здесь, то там лилась кровь. Каменные маки – символы перерождения роняли алые лепестки, а золото в карманах воинов превращалось в куски глины. 

И трещины в земле ползли, как змеи, расширялись, заставляя людей бежать прочь. Это напоминало конец света.

Неужели теперь я тоже вижу глазами камней? Древние истуканы преподнесли мне подарок, забрав самое важное.

Когда морок развеялся, я закричал снова, из последних сил в попытке дозваться:

– Рамона!!

Внутреннее чувство твердило с беспощадностью – её здесь нет. Она сама так захотела.

Ты не смог её вернуть.

Ответом на мой отчаянный вопль стал слабый, еле слышный голос – он заставил вздрогнуть и подняться. Неимоверным усилием воли я запер мысли о жрице под замок и побрёл на звук. Ноги слушались плохо, тело одеревенело, словно я начал обращаться в камень.

Ветер ослаб, а снегопад перестал сбивать с пути. Присев на колено, я склонился над одной из расселин. Её озаряло багровое свечение, бившее снизу.

– Ре-ен...